Проклятие Распутина

– Пока не знаю. Завхоза мы всё равно продолжим искать, он объявлен в розыск. Вполне возможно, они с Борисом сообщники, и завхоз просто испугался и решил скрыться.

– Но мне ещё непонятно, как связать это всё со странными надписями на местах убийств?

– Да эти надписи вообще могли быть сделаны только лишь для отвода глаз, – махнула рукой следователь. – Я за время работы в Следственном комитете чего только не насмотрелась. Так что не придавай этому такого большого значения.

Настя с сомнением покачала головой, но ничего не ответила. Через несколько минут они припарковались возле Следственного комитета, вышли из машины и вошли в здание. В коридоре им навстречу попался Геннадий.

– Гена, ну как себя наш подозреваемый ведёт? – спросила его Ольга Петровна.

– Сидит тихо. При задержании тоже был спокоен, ничего не говорил.

– Приведи его ко мне на допрос, – попросила она.

– Хорошо, сейчас приведу, – ответил Геннадий.

Ольга Петровна открыла кабинет, и они с Настей вошли внутрь. Хозяйка кабинета устроилась на своём месте, а Настя рядом на стуле. Стул для Бориса поставили прямо перед столом следователя.

Через несколько минут раздался стук в дверь и в кабинет вошёл Борис в сопровождении Геннадия. Тот снял с него наручники, посадил на стул, а сам вернулся обратно к двери.

– Ну здравствуй, Борис, – сказала Ольга Петровна. – Что-то ты к нам зачастил.

– Так не по своей же воле, – развёл он руками, а затем посмотрел на Настю и улыбнулся.

– Догадываешься, почему тебя задержали? – продолжила следователь?

– Опять из-за убийств? Или меня задержали только за кражу? Но я ведь говорил Вам, что те подсвечники мне подкинули.

– К убийствам и кражам мы ещё вернёмся, сейчас причина другая. Вчера вечером в музее столкнули с лестницы экскурсовода Светлану Юрьевну, и у нас есть подозрение, что это сделал именно ты.

– Как столкнули? – удивился Борис. – А что с ней, она жива?

– Тебе повезло, – ответила следователь, внимательно вглядываясь в его глаза. – Или, может быть, не повезло?

– Почему Вы думаете, что это я столкнул её с лестницы? – спросил Борис.

– Потому что в пятницу ты угрожал ей, и теперь она в больнице. И потому что ты вчера вечером приходил во дворец.

– Я просто заходил с ребятами поговорить, у меня друг тоже работает охранником во дворце, только мы с ним в разных сменах.

– А зачем ты отлучался на пятнадцать минут? Нет, Борис, ты чего-то не договариваешь. Кроме тебя столкнуть её больше никто не мог.

Было видно, что Борис мучается и не знает, как ответить. Наконец, он произнёс:

– Да, я угрожал ей, но это было не всерьёз. Просто я обиделся на неё за то, что она рассказала о пропаже экспонатов, и из-за этого все решили, что виноват я. Мне казалось, что и о подсвечниках, которые мне подкинули, именно она рассказала Вашей помощнице.

– Борис, а откуда ты знаешь, что она рассказала мне о пропаже ценностей? – спросила его Настя.

– Я случайно подслушал, – пожал он плечами. – Вышел на лестницу и услышал ваш разговор.

– Так всё-таки, зачем ты вчера отлучался на пятнадцать минут из комнаты охраны? – повторила свой вопрос Ольга Петровна.

– Мне казалось, что меня несправедливо обвинили в краже подсвечников, вот я и решил наказать экскурсовода. Я прошёлся по залу и взял пару безделушек. Потом вернулся к охранникам, попрощался и пошёл домой. А утром ко мне приехали ваши сотрудники.

– Мы нашли два экспоната из музея при обыске его квартиры, – подтвердил Геннадий.

– И ты утверждаешь, что вчера Светлану Юрьевну не видел? – спросила следователь Бориса.

– Нет, не видел.

– И к убийствам ты не имеешь никакого отношения?

– Нет, конечно, – поспешно ответил Борис. – Зачем мне это?

– Возможно, Василий узнал, что ты занимаешься кражами, и ты его за это убил. А затем Андрей тоже что-то понял, тогда ты и от него избавился, – предположила Ольга Петровна.

Настя непроизвольно вздрогнула, когда услышала про Андрея, а Борис быстро сказал:

– Я тут ни при чём. Это, наверное, наш завхоз во всём виноват. Да, точно, теперь я вспомнил наш с ним разговор накануне того дня, когда произошло второе убийство. Мы с ним разговорились за чашкой чая, и я его спросил, почему жизнь так несправедлива, раз Василия убили. А он ответил, что жизнь вообще несправедливая штука, и выживают только лишь самые сильные. И ещё он сказал, что говорит вовсе не о мускулах, а о людях, сильных духом. А затем добавил, что слабым людям не место на Земле.

Борис ненадолго задумался, а затем что-то вспомнил и продолжил:

– Ещё я видел его за несколько дней до нашего с ним разговора. Это было в летнем кафе. Я находился вдалеке, и он меня не заметил. Только я хотел подойти к нему, как за его столик сел какой-то мужчина. Они поговорили немного, а потом тот мужчина протянул завхозу конверт, а завхоз ему какой-то прямоугольный предмет, завёрнутый в тряпку. Точно! Это наверняка была похищенная из музея картина. Я тогда не придал значения, а теперь вдруг ясно это понял. Да ведь это завхоз и есть вор и убийца. Я не виноват ни в чём!

В кабинете повисло молчание, только было слышно, как взволнованно дышит Борис после своего рассказа.