Проклятие рода

- Ты же к Кантору собиралась? Знать, с ходу подхватила богатого и знатного любовника. – Делает моментальный вывод Сигрид, прекрасно осведомленная каким ремеслом занимаются девушки во всех трактирах. Что ж шлюхам иногда везет. – Он старый? Молодой? Очень богатый? Женат? – Вопросы сыпались, как горох из прохудившегося мешка. За вопросами последовали наставления. – Бери побольше с него. Много не трать. Откладывай. Век ваш, девки, недолог. Один такой попадется, другой, глядишь, подзаработаешь и вырвешься от Кантора, поступишь в услужение в какую-нибудь приличную семью, но лучше уехать из Стокгольма в другой город, где никто тебя не знает, про ремесло твое. – Подмигнув, пояснила торговка. – А там, глядишь, найдешь подходящего муженька из крестьян, хотя они не любят брать из городских, считают нас бездельницами. Воистину дураки, кто работает больше нашего! Нет, крестьянин тебе не нужен. Подмастерье сгодится, или лавочник, а то и какой-нибудь овдовевший бюргер. Ох и рада я за тебя, девка! – Наконец Сигрид перевела дух и замолчала на мгновение, позволив вставить слово Карин:

- Нет, ты не так все поняла. – Румянец стыда еще пылал на ее щеках, ведь Сигрид была абсолютно уверена, что она работает шлюхой. – Господин Кантор – придворный музыкант и он рекомендовал меня ко двору принцессы Елизаветы, сестры нашего короля Эрика.

- Вот оно как… - Несколько разочаровано произнесла Сигрид. – Неужто бывает…

- Что за чудесная метаморфоза? – Прозвучал откуда-то со стороны знакомый голос. Карин обернулась. Перед ней стоял юный красавчик в меховой накидке, под которой виднелись латы.

Прапорщик Максимилиан! Когда-то ей льстило его внимание, его ухаживания. Кажется, она была даже влюблена в него. Потом Максимилиан исчез, наверно ушел в поход против датчан, а Карин взяли в услужение к Кантору. Все это было в другой жизни, близкой и далекой одновременно. Карин словно легла спать и проснулось в совсем ином мире. Встреча с Сигрид, а теперь и Максимилиан, напомнили о прошлом. Но теперь у нее есть Эрик, она любит своего короля и носит под сердцем его ребенка. От прежней влюбленности в Максимилиана не осталось и следа. Он лишь друг, добрый старый друг, покупавший у нее цветы и тут же даривший их ей. Влюбленность, однако, не мешала Карин продавать подаренные букетики еще раз – крестьянская расчетливость, унаследованная от матери брала вверх над угрызениями совести и позволяла заработать пару лишних медяков, но сейчас юная дама устыдилась воспоминаний, и легкий румянец смущения выступил на щеках, что было неверно истолковано Максимилианом.

- Карин, я ошеломлен твоей красотой и твоим нарядом. Когда я вернулся с войны, уже наступила осень, и ты исчезла, я подумал, что отныне жизнь потеряла для меня всякий смысл, но пришла весна, за нею лето, и что я вижу? Ты превратилась в самый прекрасный на свете цветок! Дай я до тебя дотронусь и удостоверюсь, что это не сон, что ты это ты, а не плод моего измученного потерей воображения.

Максимилиан протянул было руку, но один из английских солдат грубо окликнул юного прапорщика:

- Эй, парень, держись подальше от госпожи фрейлины и убери свои лапы!

Максимилиан вспыхнул и схватился за меч.

- Невежа, протри глаза, ты, что не видишь, что разговариваешь с офицером и благородным господином.

- Да мне плевать, кто ты! – Огрызнулся солдат, обходя Карин и становясь перед прапорщиком. – Мы служим в гвардии короля Эрика и охраняем эту молодую даму. Имеем приказ убить любого, кто посмеет ее тронуть.

- Убирайся прочь, щенок, покуда цел. - Добавил второй англичанин, встав рядом с товарищем. Тонко пропела извлекаемая из ножен сталь. Взбешенный прапорщик в ответ также обнажил свой меч.

- Максимилиан, - взмолилась Карин, увидев, что юноша готов броситься в схватку, - заклинаю тебя девой Марией, успокойся. Эти господа действительно выполняют приказ короля.

- Да хоть самого черта, я не отступлюсь! – В сердцах вскричал юноша. Англичане с недоброй усмешкой заняли боевую позицию.

Вокруг уже стал собираться народ в предвкушении славной схватки.

Чуть не плача, Карин пыталась образумить юношу из-за спин солдат:

- Максимилиан, если я хоть чуточку дорога тебе, то умоляю немедленно спрячь свой меч и уходи отсюда.

- Ты, кажется, сравнил нашего славного короля Эрика с чертом? – Угрюмо спросил первый солдат.

- Он называл короля чертом! Я точно слышал. – Кто-то пучеглазый и большеротый выкрикнул из толпы. – Задайте ему жару, парни!

- Не трусь, красавчик! – Подзадоривал прапорщика другой голос. – Ты же швед! Покажи этим чужакам. – Толпа быстро делилась на партии в предвкушении кровавого представления.

– Теперь ты точно должен умереть. Не от наших мечей, так на плахе. Выбирай, что тебе больше подходит. – С недоброй усмешкой произнес второй англичанин.

- Господа, - Заплаканная Карин обратилась к солдатам, - я умоляю вас простить и отпустить его.