Проклятие рода

Гилберт вспомнился тот давний поединок на окраине Стокгольма, который навязали немцы, и ему вместе с юным Бенгтом пришлось отражать нападение пятерых ландскнехтов. Он ранил четверых, пятый, коротышка, его звали, кажется, Отто был убит юным пасынком.

- Доводилось. - Нехотя согласился капитан.

- Вы выходили всегда победителем? – Не отставал Перссон с расспросами.

- Да. – Кивнул капитан.

- И вы не добивали противников?

- В этом не было необходимости, они получили серьезные ранения и не были способны более угрожать.

- А вы не думали, что подлечившись, они захотят отомстить, подкараулить, нанести удар из-за угла, в спину?

- Нет. Большинство из них были не способны на это, они получили достойный урок. А одному была уготована другая судьба.

- Какая же? – Не унимался Перссон.

- Его повесили.

- За что? Он совершил какое-либо преступление?

- По законам войны того, кто использует фламберг, казнят сразу, если он попадается в плен. Так что веревка его дожидалась. – Бальфору не хотелось делиться подробностями ни о чернобородом Хорсте, ни об обстоятельствах его казни.

- Его повесили при вас?

- Да, к сожалению, пришлось наблюдать работу палача.

- Что вы при этом чувствовали?

- Наблюдая казнь?

- Нет, когда сошлись в смертельном поединке с этим человеком, тем более вооруженным этим ужасным фламбергом?

- Я защищал жизнь. Свою и приемного сына.

- Вы не испытывали ненависти к человеку, намеревавшемуся вас убить? Ведь я не могу предположить, что ваш противник хотел учебного поединка. Верно?

- Ненависть я испытывал ровно в той мере, которая обеспечивала нашу сохранность. В бою важнее хладнокровие, нежели безрассудство ярости, ненависти или чего-то подобного.

- Мне нравятся ваши рассуждения, капитан. Ваше хладнокровие, расчетливость действий, даже предвидение того, кто будет мстить или откажется от этой мысли. Ваши солдаты думают также?

- Сомневаюсь. Они солдаты. Их ремесло – война, убийство. Их интересы - военная добыча, вовремя выплаченное жалование, вино и девчонки.

- Но вы же справляетесь с ними?

- Они выполнят любой мой приказ. Я – их капитан и в нашем отряде жесткая дисциплина, она основа военной службы.

- Значит, я могу положиться на вас, Бальфор, и ваше четкое следование долгу защищать вашего короля.

- Может не сомневаться. Мы защитим короля Эрика. Простите, советник, мне нужно заранее переговорить со своими парнями.

- Вот и отлично, капитан Бальфор! Вы правы, я займусь тем же. Только помните, что иногда Deo sic per diabolum! – Воскликнул советник, одновременно разворачивая кобылу и собираясь возвратиться к своим людям.

- Tertium non datum? – Прозвучал вдогонку насмешливый вопрос.

- Вы меня удивили, капитан, своим знанием латыни. Впрочем, я забыл, вы же воспитывались в монастыре. – Перссон чуть придержал коня. - Так вот, что я вам отвечу - нет, мой дорогой капитан. Вы или на этой или на другой стороне. Третьего не дано. Cum Deo! – И с этими слова советник отъехал, а Бальфор знаком подозвал Робина Дедфорда, своего оруженосца. Широкоплечий парень, в начищенных до блеска латах, в шлеме из-под которого выбивались непокорные рыжие кудри, тут же нагнал капитана.

- Да, сэр?

Круглое веснушчатое лицо, серо-голубые глаза, Робин был не только истинным англичанином, но и племянником старого друга Бальфора – Уильяма Дженкинса. У короля теперь было два английских знамени, и вторым, оставшимся в замке Тре крунур, командовал как раз Уильям. Он тоже стал капитаном, но возводить Дженкинса в рыцарское достоинство, король пока не спешил, поэтому солдаты не называли его «сэр». Это ничуть не мешало командовать ими, как и не отразилось на дружбе Уильяма и Гилберта. Именно Дженкинс попросил Бальфора взять в свой отряд восемнадцатилетнего племянника Робина. Сестра Уильяма овдовела и, дабы парня не забрали в войска королевы Елизаветы, она отправила его к дяде. Ну, а Дженкинс, прежде чем обратиться с просьбой зачислить Робина в отряд Бальфора, изрядно поднатаскал племянника в воинском искусстве, а также приучил к жесткой военной дисциплине, дабы не было стыдно за родственника. И теперь восемнадцатилетний парень был идеальным помощником Бальфору, хоть и числился пока в оруженосцах.

- Передай нашим парням, Робин, когда приедем в Свартшё, чтобы все собрались в одном месте. Мне нужно с ними кое о чем переговорить.

- Слушаюсь, сэр! – Звонко отозвался оруженосец.

- И еще, - добавил капитан, отпуская Робина, - передай, чтобы их луки были в полной готовности.

- Будет сделано, сэр. – Отозвался парень, уже торопившийся исполнить приказ.

В Свартшё прибыли в первых числах мая. Король с Карин и ребенком разместились в покоях второго замкового кольца. Лучники Бальфора заняли позиции на внешней стене большого круга, замковая стража расположилась во дворе.