Проклятие рода

- Я пока что еще король, хотя бы день-другой, и мне решать, кто достоин и чего! – Невесело рассмеялся Эрик, поднялся с колена и направился к выходу.

- Ваше величество, - вдруг остановила его Стенбок.

- Да, дорогая моя. – Эрик обернулся, по его лицу все еще блуждала странная улыбка.

- Мне кажется…, я думаю…, - Катарина подбирала нужные слова, - я смогу обеспечить защиту и безопасность вашей семье, если только кто-то не будет оказывать сопротивления. – Она смущенно замолкла.

Король немного подумал и согласился:

- Вы правы и правы абсолютно. Никто не должен пострадать. Я прикажу капитан своей гвардии сложить оружие. Прощайте, пока еще, ваше величество! – Толстые портьеры сомкнулись за спиной короля.

Перссон, сидя в кабинете короля, в который раз переписывал условия сдачи, сверяясь с тем, что было предложено мятежниками. Эрик небрежно развалился в кресле и искоса поглядывал на ту самую шпалеру, с которой все начиналось и вполуха слушал то, что сейчас ему выговаривал советник.

- Я говорил вам, ваше величество, что давно надо было убить Юхана, а его полячку отдать московитскому правителю. Двух зайцев бы убили сразу. Свою измену извели бы под корень, Иоанна заполучили в союзники, а заодно бы втянули в войну с Польшей, Сигизмунд бросился бы освобождать свою обожаемую сестру. А что вышло? Юхан со своей герцогиней спят и видят себя на троне. У них есть сын, который наследует две короны – шведскую и польскую, ибо Сигизмунд бездетен. И не забывайте об амбициях герцога Карла. Он еще выкинет нечто неожиданное для всех.

- Йоран, - мягко остановил его король, - я устал от всех этих родственных дрязг, заговоров, мятежей, казней, войн… Я хочу удалиться и просто жить своей семьей, любить Карин, растить детей…

- И вы думаете, вам это позволят?

- Не знаю! – Король развел руками с блаженной улыбкой на губах. – Но надеюсь! Ведь я не казнил Юхана, не отдал московитам его жену…

- Его жена это исчадие ада, дочь проклятой Боны Сфорца. А Юхан слушает ее во всем. Надо было вбивать клин между Юханом и Карлом, играть на честолюбии самого младшего из братьев. – Перссон с досады прикусил перо. – Боюсь, это поздно. Ладно, послушайте, ваше величество, последний вариант того, что мы предлагаем мятежникам.

Дверь скрипнула и в кабинет скользнула испуганная Карин, держа на груди младенца Густава, а Сигрид ухватилась за материнское платье.

- Эрик… - Только и смогла произнести королева.

- Дорогая, - он поднялся, подошел к ней, обнял, поцеловал ее и детей, - иди прямо сейчас к королеве Катарине Стенбок. Вы побудете пока у нее. Она обо всем позаботится.

- А ты?

- А я присоединюсь к вам чуть попозже. Обещаю! – Подтвердил Эрик, видя, как нерешительно ведет себя его жена.

- С тобой, правда, все будет в порядке? – Переспросила Карин.

- Я буду с вами всегда. Обещаю тебе. Иди, пожалуйста. – Он развернул Карин за плечи и легонечко подтолкнул к выходу.

Бальфор и Дженкинс с нескрываемым неудовольствием и недоумением выслушали приказ короля.

- Ты заметил, что шотландцы смылись? – Спросил Уильям товарища.

Гилберт усмехнулся в ответ:

- Старина Уорвик всегда считал их негодными парнями!

- Да, старик видел самую суть этих дикарей в юбках…

Когда мятежники ворвались в замок во главе с Понтусом де ла Гарди, меч Бальфора покоился в ножнах. Капитан выступил вперед и, оставаясь на верхней площадке лестницы, ведущей к королевским покоям, поднял правую руку вверх, останавливая всех. Француз переложил из одной руки в другую меч и также поднял свободную руку вверх. Внизу еще напирали, но постепенно все замерли.

- Здороваться не будем, шевалье? – Начал английский капитан, оставаясь на позиции выше француза. – Хочу лишь сообщить вам, что по приказу короля Эрика наше оружие останется в ножнах. Прошу отдать такой же приказ и вашим людям. Никто не должен допустить пролития крови. Если вы не согласны, шевалье, или ваши люди не выполнят ваш приказ, то мои англичане сложат с себя обязательства. Будет много крови, вы знаете, чего стоят мои люди.

- А я ведь мог вас сейчас просто убить. – Усмехнулся француз, показывая свой обнаженный меч.

- Не думаю, что это у вас получилось бы. Вы давно на прицеле у, как минимум двух мои лучников. Вы не сделаете и шага, как ваш прекрасный испанский доспех насквозь пробьет английская стрела. А далее, - продолжал Бальфор тем же спокойным тоном, - лучники положат всех тех людей, что толпятся на лестнице позади вас. Вам де ла Гарди, возможно, не жалко своих людей, но самому-то жить еще хочется. Сознайтесь. Не так ли? У моих людей, напомню, добрые луки, а не арбалеты или аркебузы, кои требуют большего времени для перезарядки. – Гилберт снял с головы шлем и поприветствовал француза, помахав разукрашенным плюмажем перед носом. Только сейчас де ла Гарди заметил двух или трех лучников, прикрытых балюстрадой и держащих натянутые тетивы своих луков с наложенными стрелами. Он ясно почувствовал, что наконечники направлены ему в грудь. Француз сообразил быстро. Де ла Гарди закинул меч в ожны, повернулся к своим людям и отдал короткий приказ:

- Убрать оружие!