Проклятие рода

Справа черным утесом высился замок. Крепостная стена прямоугольная, сложена из крупных валунов, на ней видна одна круглая башня одной высоты со стеной, смотрит на норд-ост, вторая по диагонали смотрит на зюйд-вест. Два других угла крепости без башен. Центральная башня в три этажа, не меньше, расположена не по центру, а сдвинута в сторону озера, на норд-вест. Стены оштукатурены, но есть вкрапления больших камней, на крыше башенка и по углам высокие дымовые трубы. Сам замок выглядел нелепо, будто на небольшой столик взгромоздили несуразный по высоте ящик из камня. Фигуры часовых виднеются на круглой стеновой башне, с нее просматриваются два участка стены, остальных не видать, или прячутся за стенами или где-то есть караульное помещение. Дитрексен прикинул в уме высоту стен и башни, исходя из роста видимых ему часовых. Лая собак не слышно, возможно, без них обходятся. Противоположный западный берег так же зарос камышом. Чернелась рыбацкая лодка, видно, кто-то вышел на ночной лов.

Возвращались обратно с рассветом, спинами ощущая первое тепло солнечных лучей, пробивавшихся сквозь ветви. Лес потихоньку просыпался. Запели, защебетали первые птицы. Дитрексен заметил сбежавшую к ним по ветке белку. Зверек вытянул мордочку, разглядывая путников, но тут же скрылся, поняв, что никакой еды они ему не дадут. Когда вернулись в усадьбу Бьернсона, солнце поднялось, но стояло еще низко, оставляя в тени их флигелек. Они уселись на вросшую в землю низкую лавочку и тихо стали обсуждать ночные наблюдения, дожидаясь, когда хозяева позовут их к завтраку.

- Камыши на другом берегу видел?

- Видел.

- Подходить и отходить водой будем.

- Почему? – Удивился Ханс. – На воде, как на ладони. Стража вмиг заметит.

- Это сейчас. – Согласился московит. – А осенью туманы сплошные. Ни зги не видно. Весла ветошью обмотаете, проскользнете, как нож по маслу.

- Откуда знаешь?

- Тебя сморило вечером, а я вышел, старик еще работал. Слово за слово – разговорились. Ему ж одиноко. Потолковать не с кем. Не со старухой же своей. Было у Бьернсона два сына. Один при короле Густаве в войне с нами сложил голову, другого ваши убили при короле Эрике. Так что к своим правителям старик теплых чувств не испытывает, ну о нас с тобой и говорить не приходится… - Усмехнулся московит.

- Я не датчанин, я норвежец! – Вдруг возмутился Дитрексен.

- А что норвежцы не за датского короля дрались со шведами? – Удивился Федор и продолжил. - На той стороне, - Шелковников глядел прямо перед собой, покусывая травинку, - одна лишь усадьба. Прозывается Шиннар. Живет там одна семья рыбаков – Юханссоны. Это их лодку мы видели ночью. Старшего зовут Свен, его жену Гудрун, сыновья Якоб, Оке, Эдвин. Первые два женаты. Невестки Петра и Мария. Ну и детишки у них. Пять или шесть. Перебьете всех. – Буднично произнес московит, даже не повернув головы, словно речь шла не об убийстве невинных, а о чем-то незначительном, пустяшном.

- Детей-то… - Начал было, но не договорил капитан. Замолк, опустив голову и надвинув на глаза шляпу.

- Ты, Дитрексен, мало крови пролил невинной? Совесть проснулась? Успокой ее тем золотом, что получишь. Тот, кто сидит в замке, стоит сотен, а может тысяч убиенных, ибо война идет, а с его, да Божьей помощью, может прекратиться Дошло до тебя, «праведник» в обличье морского вора? – Рассмеялся Шелковников. Продолжил таким же тихим спокойным голосом. – Глянь, дымок появился из трубы. Знать, хозяйка покормит скоро. – И без заминки к прежнему разговору вернулся. – Стены легко возьмете. Вам морякам привычно карабкаться по вантам. Высоту заметил?

- Стена семь-восемь человечьих ростов, башня повыше будет – пятнадцать-шестнадцать. – Ответил Дитрексен, не подняв головы.

- По часовым просчитал? Верно. Не выше грот-мачты. Заберетесь. Охрану перебить, только тихо, не понимая шума. Зацепиться за дымовые трубы и наверх. С какой стороны думаешь стену брать?

- С норда или оста. Центральная башня ближе всего к этим стенам подходит.

- Снова верно мыслишь. Разделиться вам надобно будет. Одних ты поведешь отсюда, дорога до замка тебе ведома, других… Кому, капитан, доверяешь?

- Штурману, боцману… - Дитрексен, раздумывая, медленно стал перечислять.

- Петер Хазе пусть на корабле останется, с ним пара человек. – Оборвал его Федор. - А Нильс подходящая кандидатура. У Юханссонов есть четыре лодки: две большие на четыре весла, две поменьше по паре весел. Восемь да четыре, двое на рулях, да боцман. Трое на корабле. Всего восемнадцать насчитал. Правильно? Сколь людей остается?

- Трое со мной вместе.

- Вот и отлично! Да я еще, коль пошлют. Я с боцманом с того берега, ты отсюда. Возьми новгородцев с собой. – Неожиданно посоветовал Шелковников.

- Почему их? – Спросил недовольным тоном Дитрексен. Не ему, капитану, решать, кто и с кем пойдет.

- Они к лесам привычные. Их шайка много лет в чащобах пряталась, оттуда на разбой выходила. А тамошние леса не чета здешним. Буреломы сплошные, да болота. Взять их мы так и не смогли. Сами разбежались. Опытные они, капитан. – Объяснил московит.

- А кузнец со старухой?