Проклятие рода де Пальма

Васко взял золотое кольцо с изумрудом и, надев его на безымянный палец невесты, произнёс:

– Джованна, прими это кольцо в знак моей благосклонности и любви. Во имя Отца, Сына и Святого Духа !

Дрожащими от волнения пальцами, Джованна подняла с подушечки массивный инструктированный рубинами перстень и надела его на безымянный палец жениха.

– Васко, прими это кольцо в знак моей верности, любви и покорности. Во имя Отца, Сына и Святого Духа!

После этого последовало продолжение мессы и всеобщая молитва.

Напоследок молодожёны , держась за руки, опустились на колени и архиепископ быстро причастил их. Затем, наклонившись к барону, он тихонько произнёс:

– Надеюсь, эта Ваша жена, станет последней…

– Я также надеюсь на это, отец мой, – шепнул в ответ де Пальма.

– Мы закончили. Умираю от голода. Хотелось бы верить, что Ваши егеря доставили к столу вепря пожирнее.

– Вам не следует беспокоиться, Ваше Преосвященство. Вас ждет настоящий сюрприз. Мои люди загнали жирную свинью с тремя поросятами. Так вот, я распорядился чтобы Вам достался самый большой из них.

*          *          *

Главный зал крепости де Пальма был полон до отказа. На длинных скамьях, установленных по обе стороны таких же длинных столов, вплотную друг к другу, восседали представители итальянской знати.

Пир был в полном разгаре. Столы, украшенные расшитыми золотом скатертями, ломились от всевозможных яств и дорогих вин , привезенных со всех концов Европы. Целая армия слуг с подносами едва поспевала за голодными гостями, интенсивно поглощающими всё что было в поле их зрения. От гомона приглашённых в зале стоял такой шум, что людям приходилось кричать, чтобы услышать друг друга.

Облаченная в богатое подвенечное платье Джованна едва замечала разнообразие блюд перед собой. Она сидела по правую руку от своего новоиспечённого мужа и смотрела как он вливает в себя огромное количество вина. Слева от Васко расположился бьющий все рекорды пьянства и обжорства архиепископ. На столе напротив него покоился начисто обглоданный скелет приготовленного на вертеле поросёнка.

– Что же Вы не пьёте, жена моя? – обдал её винным перегаром наклонившийсяся к ней барон.

– Мне не по нраву подобные напитки, – ответила она ,чуть поморщившись. – Я предпочитаю соки или же питьё настоянное на меду.

– О, Вы любите сладкое, баронесса! – услышал её слова сидевший рядом священник.

Он привстал и ,подняв палец к верху, заявил:

– Церковь совсем не приветствует излишеств и чревоугодия, каково неизбежно при любви к лакомствам! Я бы Вам не советовал есть или пить сладкое!

– Ты слышала Его Преосвященство! – недобро взглянул на жену рыцарь. –

С этими словами он налил в её кубок кислого бургундского вина .

– Будешь пить это! Я тебе так велю !

– Не далее как сегодня, Вы давали обеты чтить и уважать своего супруга! – напомнил ей священник. – Делайте что он Вам говорит! Пейте! Что это за невеста, которая сидит трезвая на собственной свадьбе?!

– Но ведь ещё древние римляне ели медовые сладости после свадьбы, – попыталась возразить девушка. – Поэтому дни после бракосочетания так и называются – "медовый месяц" .

– Мы не древние язычники! – стукнул кулаком по столу Васко. – Его Преосвященство ясно дал понять, что не приветствует подобного чревоугодия!

– Но ведь он сам умял целого поросёнка! – громко возмутилась Джованна. – Разве такое поведение не является обжорством?!

– Да как Вы смеете?! – покраснел толстяк, изменившись в лице. – Барон! Я требую чтобы Вы поучили свою жену уму разуму!

– Можете не сомневаться в этом, – заверил его Васко. – А тебе, супруга моя, скажу так! Во-первых, он помазанник божий, а во-вторых, мужчина, и не тебе судить о его поведении! А теперь мы с тобой отправимся на брачное ложе!

Он осушил свой бокал с вином и, шатаясь, поднялся на ноги.

– Проводы!!! – внезапно закричал появившийся неизвестно откуда Витторио. – Проводы!!!

Гости повскакивали с мест и ринулись к молодожёнам.

Девушке показалось, что сейчас их с мужем раздавят как букашек. Но вместо этого толпа подхватила их на руки и скандируя "ПРОВОДЫ!!! ПРОВОДЫ!!!", понесла их в сторону супружеской спальни.

По дороге мужчины отпускали грязные шуточки от которых барон оглушительно хохотал, а женщины, смущённо хихикая, пытались избавить невесту от одежды.

Джованне было совсем не смешно. Она едва улавливала смысл происходящего.

Мужчины тем временем раздевали жениха, и к тому моменту, когда молодожёнов донесли до брачного ложа, на них осталось лишь исподнее.

Гости уложили их на огромную кровать с балдахином и с песнями начали покидать спальню.

Когда высокая двустворчатая дверь закрылась за последним из них, благородный рыцарь громко рыгнул, потянулся всем телом как огромный кот и упав на подушки, оглушительно захрапел.

– "Так вот какая она, первая брачная ночь", – подумала удивлённая девушка. – "А что теперь делать мне?"

*          *          *

Первый час она лежала, вспоминая последние три дня, проведённые в замке.