Проклятие рода Лёвеншёльдов

Пошла утром на чердак отобрать белье для прачки, а по дороге назад встретила на лестнице незнакомого мужчину. Он вежливо посторонился и дал ей пройти. Дело было среди бела дня, и у нее даже мысли не возникло о каких-то привидениях. Разве что удивилась – что делать незнакомцу у них на чердаке? Повернулась, хотела спросить – а его и след простыл. Неужели вор? Она взлетела по лестнице, вернулась на чердак, обыскала все темные углы, чуланы, рабочий кабинет – пусто. И только тут до нее дошло.

– Какая я балда! Это же был генерал!

Конечно же, конечно! Синий каролинский камзол, точно такой, как на портрете, огромные ботфорты… но самое удивительное: она никак не могла вспомнить лицо призрака. Костюм и все остальное помнила ясно, а лицо… лицо будто окутывал туман, вспоминалось только серое, полупрозрачное пятно.

У нее подкосились ноги. Начал бить озноб, зубы стучали, она никак не могла успокоиться. Только мысль, что ей надо организовать обед, заставила фрекен Спаак преодолеть себя и спуститься с чердака. И сразу решила: никому ни слова. Это не предмет для шуток.

Но мысль о генерале не выходила из головы. Она совершенно не умела скрывать свои чувства, и не успели сесть за стол, девятнадцатилетний сын хозяйки, только что приехавший на Рождество из Упсалы, внимательно на нее посмотрел и уверенно сказал:

– Сегодня фрекен Спаак видела генерала.

Фрекен Спаак совершенно не умела врать – покраснела, что-то пробормотала и, конечно, привлекла к себе всеобщее внимание. Посыпались вопросы. Она отвечала сбивчиво и коротко. И, к несчастью, не могла скрыть, что испугалась до полусмерти, хоть и задним числом. Над ней тут же начали подшучивать – надо же! Испугалась генерала! Он же совершенно безобидный.

Фрекен Спаак давно заметила, что и барон, и баронесса от шуток на эту тему воздерживаются. Предоставляют молодежи состязаться в остроумии, но сами – ни слова. И молодой студент из Упсалы тоже отнесся к ее рассказу серьезно.

– Я могу только позавидовать всем, кто видел генерала. Мне бы очень хотелось ему помочь, но мне он не показывается…

Он сказал это так искренне и с таким неподдельным сочувствием, что фрекен Спаак мысленно попросила Господа, чтобы желание этого доброго юноши исполнилось. А вдруг юный барон и в самом деле как-то поможет несчастному генералу вернуться в могилу.

После этого разговора генерал уделял фрекен Спаак все больше и больше внимания. Он являлся ей очень часто, но всегда на секунду-две, не больше. То на лестнице, то в сенях, то в темном углу кухни. Она почти к нему привыкла, но побороть страх все равно не могла.

Никаких закономерностей его внезапных появлений вывести не удалось. Одно из возможных объяснений, которое, впрочем, ничем не подтверждалось: у Мальвины Спаак то и дело возникало ощущение, что в доме есть что-то, что особенно привлекает несчастное привидение. Но ощущение и есть ощущение, не более того: как только генерал понимал, что его заметили, тут же исчезал. Как падающая звезда: говорят, если успеть загадать желание, непременно сбудется. Но поди успей загадать!

И хотя баронесса в первый же день сказала, что привидение вряд ли имеет отношение к старому генералу Бенгту Лёвеншёльду, все остальные были твердо уверены: именно генерал. И никто иной.

– Ему скучно в могиле, – говорили девушки. – Конечно, скучно! Король подарил ему это поместье, а он там лежит и знать не знает, чтотут происходит в его отсутствие. Надо проверить. Не отказывать же ему в этом невинном удовольствии!

А фрекен Спаак после каждой встречи с призраком пряталась в кладовке, чтобы прислуга не видела, как она трясется от страха. Наверняка начали бы хихикать за спиной. Она была бы очень благодарна генералу, если бы тот хоть немного умерил свой интерес к Хедебю, и в то же время понимала: семье Лёвеншёльдов, как ни странно, скорее всего, будет не хватать безвредного и даже уютного привидения.

Как-то раз сидели в обеденном зале. Зимние вечера тянутся долго. Темы для разговоров кончились, свечи догорели, прядильный станок замолк, кто-то задремал над книгой. И вдруг одна из девушек отчаянно закричала – увидела лицо в окне. Кто-то подсматривал из сада. Вернее, лица она толком не разглядела – только два ряда светящихся, будто намазанных фосфором, зубов.

Конечно, тут же зажгли свечи, побежали с фонарем искать нарушителя спокойствия. Никого, разумеется, не нашли. Вернулись домой, на всякий случай задвинули шпингалеты на окнах. Что еще оставалось, кроме как понимающе пожать плечами.

– Генерал. Больше некому.

Но уже поменяли свечи, зажгли фонари. Сон как рукой сдуло, заработала прялка, пошли разговоры.

В доме никто не сомневался – по ночам, когда в обеденном зале никого нет, там хозяйничает генерал. И если бы кто-то решился открыть дверь, тут же бы на него и наткнулся. Но никто не открывал. Во-первых, не решался, а главное – почему бы не дать заслуженному предку провести ночь в тепле и уюте?