Проклятие рода Лёвеншёльдов

– Это же наверняка Марит Эриксдоттер из Ольсбю. А знаете, фрекен, вы совершили подвиг. Она впервые за много-много лет, наверняка больше тридцати, заговорила с человеком из Хедебю. Несколько лет назад я играл с мальчишкой, каким-то ее родственником, он нечаянно порвал мою шапочку, и она взялась ее зашить. Но вид у нее был такой, будто она хочет не зашить, а разорвать на части… нет, не шапочку, а меня самого.

– А что, если она знает, что ищет генерал?

– Если кто и знает, так это она. Но и я тоже знаю. Отец рассказывал, хотя просил не говорить сестрам. Не надо, еще перепугаются и не захотят здесь жить. И вам я тоже не стану рассказывать. По той же причине.

– Боже сохрани! Раз барон запретил…

– Мне очень жаль, – перебил ее Адриан. – Я хотел бы вам рассказать… и знаете, почему? Мне кажется, вы могли бы мне помочь. Он это заслужил.

– Кто?

– Генерал, конечно. Ему пора обрести покой. Я его не боюсь. Если он поманит меня, я пойду за ним. Но почему он никогда мне не показывается? Все его видели, а я – ни разу.

Х

Если бы не белая июньская ночь за окном, если бы не открытое окно, молодой барон Адриан ни за что бы не увидел гостя. Он проснулся в своей угловой мансарде на чердачном этаже от тихого скрипа. Дверь медленно приоткрылась. Сквозняк, решил он, и уже закрыл было глаза – и увидел, как в дверном проеме появилась темная фигура.

Пожилой человек в кавалерийской форме едва ли не прошлого века. Расстегнутый камзол, кожаный колет, ботфорты выше колен. Длинный кавалерийский палаш незнакомец немного приподнял и сунул палец между клинком и ножнами – очевидно, опасался, что тот начнет громыхать.

Это же генерал! – разволновался Адриан. Замечательно! Наконец-то генерал увидит человека, который его не боится.

Все, кому случалось повидаться с привидением, рассказывали: стоит на него пристально посмотреть, оно исчезает. Но не на этот раз. Генерал никуда не исчез. Он так и стоял в дверях, а когда убедился, что Адриан проснулся и смотрит на него, медленно поднял свободную руку и поманил к себе.

Адриана словно пружина подбросила. Он сел в постели.

«Сейчас или никогда, – подумал он. – Ему, наверное, нужна моя помощь, и я ему помогу».

Наверняка читатель помнит: молодой барон ждал этого мгновения много лет. Готовился, представлял встречу с прадедом в лицах, убеждал себя, что бояться ему нечего.

Нельзя терять время. А вдруг генерал исчезнет, как всегда исчезает при встрече с людьми?

Адриан поспешил встать. Не одеваясь, завернулся в простыню и уже почти подошел к двери, но остановился и отпрянул. Стоит ли вот так, бездумно, доверяться созданию из другого, непостижимого для нас мира? Не опасно ли?

И вдруг генерал сунул свой палаш в ножны и протянул к нему обе руки; этот жест можно описать только одним словом – умоляющий. Генерал умолял его о чем-то.

«Что за глупости, – подумал Адриан. – Чего мне бояться?»

И пошел за генералом.

Призрак задом двинулся по узкой галерее, не спуская глаз с Адриана, будто боялся потерять его из виду. Адриан перешагнул порог спальни и вновь почувствовал тошнотворную судорогу страха – сквозь синий камзол генерала смутно, но узнаваемо просвечивали темные дубовые балясины. Он остановился.

«Захлопни дверь и возвращайся в постель, – прошипел голос разума. – И поскорее».

Только сейчас до него дошло: он переоценил собственную храбрость. С чего он решил, что он один из тех, кому дано безнаказанно заглянуть в иной мир? Мир, полный тайн, не открывшихся до сих пор никому из живущих?

Но бесшабашное бесстрашие если и покинуло его, то не окончательно. Совершенно ясно, что генерал не собирается ему навредить. Он хочет показать, где спрятан его перстень. Что же еще? Сам он не может его взять, он же прозрачен, даже бесплотен, вот и решил попросить правнука о помощи. Продержаться еще пару минут, не дать стрекача – и он, Адриан, сделает то, о чем мечтал едва ли не всю жизнь: вернет усталому воину мир и покой.

Генерал остановился у мансардной лестницы, он дожидался Адриана. Здесь было темней, чем в спальне, но молодой барон все равно ясно различал полупрозрачную фигуру. Руки по-прежнему сложены в просительном, едва ли не молитвенном жесте.

Он заставил себя сдвинуться с места.

Генерал убедился, что юноша следует за ним, и начал спускаться по лестнице. Он так и шел задом наперед, не спуская глаз с Адриана, и останавливался чуть ли не на каждой ступеньке, словно хотел убедиться, что юноша не струсил и идет за ним. Несгибаемая воля старого воина тянула Адриана за собой, как коня на аркане.

Они шли очень медленно, то и дело останавливаясь. Адриану было очень страшно, но он заставлял себя идти. Вспоминал, как хвастался сестрам: уж если я встречу генерала, я-то уж не побоюсь, пойду за ним, уж я-то… как же так, меня с детства влекло к тайнам жизни! Познать непознаваемое, проникнуть в наглухо закрытый для человека мир. И вот подвернулся случай, а я трушу. Ну нет. Проделаю путь до конца, и будь что будет.