Проклятие рода

Разгоряченная толпа медленно, неохотно, с пререканиями, но подчинилась. Дождавшись, на сколько хватало обзора, что его приказ выполнен, шевалье продолжил:

- Все дворцовые караулы принять у гвардейцев капитанов Бальфора и Дженкинса. Закон и порядок превыше всего. Нарушивших приказ буду вешать лично, без всякого суда. Всем ясно?

Недовольный гул прозвучал, тем не менее утвердительно.

- К тем, кого следует арестовать относиться подчтительно, не допуская никакого насилия. Это приказ герцогов Юхана и Карла. За ослушание, повторюсь для тех, кто не расслышал меня с первого раза, виселица. И передайте это всем, кто еще снаружи.

Француз повернулся к Бальфору:

- Вас устроил мой приказ и лично мною данное слово чести?

- Меня устроит их выполнение. – Уклончиво ответил Гилберт и отступил в сторону, освобождая проход наверх. Лучники опустили свое смертоносное оружие, но стрелы по-прежнему находились на привычных местах. Одно мгновение и стрела найдет свою цель. – Последний вопрос, шевалье. – Бальфор чуть задержал француза.

- Да, капитан?

- Что ждет короля Эрика?

- Скажу вам откровенно – не знаю. Имею приказ держать его под охраной в его же покоях, никуда не выпускать, но обеспечивать всем, включая прислугу.

- Благодарю вас, шевалье. – Гилберт склонил голову.

- Не стоит! – Поклонился ему в ответ француз и махнул рукой своим. – За мной! – Но его меч оставался в ножнах.

Не хотел Бальфор задавать еще один вопрос, но не удержался, кинул-таки в спину:

- На что польстились, шевалье? Деньги, титул, земли?

Понтус медленно повернулся к Гилберту, испанская бородка не скрыла мстительный изгиб тонких губ:

- Пока что я назначен распорядителем коронации короля Юхана III. Ну и кое-что в придачу. - Прищур стальных глаз не сулил ничего хорошего, но Бальфора это не волновало, он уже отдавал команды своим людям. Капитан подумал сейчас о жене и дочери. Возможно, им надо уехать из Стокгольма. Хотя бы на первое время. Денег хватит, чтобы купить небольшое поместье, например, во владениях вдовствующей королевы. Эх, бедный Эрик!

Де ла Гарди сдержал свое слово. Низложенный король был взят под стражу и содержался в хранилище сокровищ. Карин с детьми оставалась у вдовствующей королевы. Английской гвардии было приказано разойтись по казармам, но замка не покидать. Бальфор с Дженкинсом видели из окна, как казнили Перссона. Он был приговорен к колесованию. К месту казни бывшего королевского советника привезли и его мать Анну. Стража не доглядела, когда, увидев распятого на колесе сына, стонущего, умирающего, с переломанными конечностями, мать бросилась с коня на землю и сломала себе шею. Солдатам ничего не оставалось, как нанизать ее тело на пику и выставить рядом с колесом. Палач решил больше не растягивать удовольствие и обезглавил несчастного Перссона, водрузив его голову в центре колеса под восторженные крики толпы.

- Повседневные дела римского народа… - Почему-то это латинская фраза, когда сказанная бывшим советником короля Эрика, сейчас крутилась в голове у Бальфора.

29 сентября 1568 года Эрик Густавссон из рода Ваза подписал отречение от престола в пользу своего сводного брата Юхана. Шевалье Понтус де ла Гарди действительно был распорядителем на коронации нового правителя Швеции. Это случилось в январе следующего года, а к лету француз попал в плен к датчанам.

Глава 12. Правда Божия а суд царев!

Не славословит, как надобно, царя земщина. Силу свою чувствует – слаба, мол, пока рать опричная, не совладать с нами, думают земские. Оттого кочевряжатся, заговоры плетут, не боятся толпой челом бить царю, дескать, разгони опричнину. Накось, выкуси! Погодите, наберет силу братство. Воля царская – воля Божья! Забыли про то? Ей дозволено страхом, обузданием, бранью клеймить злейших, изводить чрез плоть измену душ предательских.