Проклятие рода

- Кого нелегкая несет в столь поздний час? – отец Мартин быстро перекрестился и поспешил во двор, понимая, что стучавший не успокоится, пока ему не откроют, и в надежде, что он не успеет разбудить их немногочисленное братство. Приор и правда оказался первым у калитки. Но заспанная братия уже выходила во двор.

- Кто тревожит святую обитель в неурочный час? – грозно спросил настоятель, не отмыкая засова калитки.

- Гонец его высокопреосвященства епископа Абовского! – ответил запыхавшийся голос снаружи.

Отец Мартин кивнул головой подоспевшему Гилберту и юноша легко отодвинул тяжелый засов. Во двор вошел, почти ворвался, человек с ног до головы заляпанный грязью, ведя в поводу упирающегося коня. Он сразу склонился перед приором и протянул ему мятый пакет, вырванный из-за пазухи.

Откуда-то сзади подошел брат Беннет с факелом. Подтянулись и окружили приора остальные монахи. Отец Мартин неторопливо развернул бумагу и внимательно всмотрелся в каллиграфический почерк писца, составлявшего послание епископа Скютте. Потом обернулся к монахам:

- Мне нужно с рассветом отправляться в Або. Его преосвященство пишет о чрезвычайной срочности. – Объявил настоятель.

- Я могу сопровождать вас, отец Мартин? – Гилберт склонил почтительно голову.

- Нет… - немного подумав, ответил приор, - Думаю, в этом нет необходимости. Когда все проясниться, тогда будет видно.

Мелькнула мысль:

- Может это и судьба отправиться после куда-то вместе… Недаром епископ пишет о каком-то королевском приказе…

- Брат Беннет! – Монах почтительно склонил голову. – Приготовь мне мула к рассвету. Нет! – Вдруг передумал приор. – Этим займется Гилберт, а ты отправишься к наместнику и попросишь выделить пару стражников для моей охраны.

- Но… - хотел было что-то произнести юноша, отец Мартин перебил, не дав ничего ему сказать, - Раз я еду по королевскому делу, то сопровождать меня обязаны солдаты короля, вернее, его наместника. – Тон настоятеля был категоричен, что юноша ничего не оставалось, как потупив голову, отправляться седлать мула.

- Отправляйся и ты, брат Беннет. – Напутствовал приор монаха, а остальной братии приказал заняться обессилевшим гонцом, который еле держался на ногах.

- Куда идет наша святая церковь? – Этим горьким вопросом приветствовал настоятеля доминиканцев епископ Абовский и всей Финляндии преосвященный Скютте. – Отныне мы забыли, что такое получать папские буллы, а лишь руководствуемся королевскими указами, что составляет советник Густава - отлученный Олаус Петри. – Они беседовали в личном кабинете главы всей церкви Финляндии. Священники были ровесниками, однако ведущий менее аскетическую жизнь епископ Скютте выглядел намного хуже своего собрата по вере - одутловатость лица, нездоровая полнота, которую не могла скрыть широта одеяний и сверкание драгоценностей подтверждали это.

Отец Мартин пожал плечами:

- Вы знаете, ваше высокопреосвященство, что Рим сам виноват в том, что мы имеем. Да и не всегда папские буллы отвечали требованиям времени. Рим интересовала лишь его собственная персона. А от нас требовалось удовлетворять пожелания наших пап.

Епископ замахал пухлыми руками:

- Отец Мартин, не хочу слышать подобного! Вы всегда были резки в своих суждениях.

- Разве я не прав, ваше высокопреосвященство?

- Возможно и правы, но… нельзя же так! – с укоризной в голосе ответил епископ.

- Рим лишился своей паствы в Швеции окончательно, и вы осведомлены об этом не хуже меня, ваше преосвященство. Отныне Густав Ваза заменяет нам святой престол, даже если королевские указы написаны рукой бывшего католического священника. Разве не его указ вы держите в руках? И разве не по этой причине вы вызвали меня из обители? – Отец Мартин кивнул на тот бумажный свиток, что нервно теребил в руках преосвященный Скютте.

Епископ вздохнул и покачал головой:

- Да, отец Мартин, вы как всегда прозорливы. Вам указано прибыть в Стокгольм, где вместе с еще одним монахом, кажется францисканцем, вам предстоит отправиться на запад Швеции, чтобы вершить правосудие Божье.

- Они никак вспомнили, что я инквизитор? – усмехнулся приор доминиканцев. – Что за напасть у них приключилась, что они не могут справиться без меня? Очередная эпидемия одержимости? А нынешняя шведская церковь оказалась беспомощна?

- Что-то вроде… - неуверенно произнес епископ. – Хотя мне кажется все намного глубже.

- Видимо брат-францисканец, что составит мне компанию в этой поездке, из числа приверженцев новой веры… - размышлял вслух настоятель монастыря. – Очередная теологическая дискуссия с фанатиком, в условиях пыточного застенка и стенаний безвинных жертв.

- Вы не верите в существование еретиков? – изумленно спросил епископ, и даже непроизвольно сотворил крестное знамение.

- Верю, верю, ваше преосвященство. – Поморщился доминиканец. - Только я считаю, что теми способами борьбы, кои избрал для них Рим, мы увеличивали число их сторонников, а не наоборот. Вот и получили…

- Что вы имеете в виду? – Скютте был явно напуган.