Проклятие рода

- Поквитаться бы… - Мелькнула мысль, и пальцы впились в стальную рукоять.

- Что за меч у вас, святой отец? – Рыцарь протянул вперед правую руку, как бы приказывая передать себе оружие. Брат Беннет нахмурился, но послушно перехватив меч за лезвие, протянул его рукоятью наместнику. Андерссон принял и стал внимательно разглядывать клинок.

- Странно… никогда не видел таких… - бормотал себе под нос рыцарь, изучая узоры стали, -… удлиненное навершие…, такое же перекрестье…, линзовидный набалдашник…, дол на треть ширины…, клеймо… - Андерссон повернул лезвие, - и здесь что-то… нет… не клеймо… буквы… I… N… X… М…

- In Nomine Xristi Mater Iesu. Во имя Христа и Матери Иисуса. – подсказал ему брат Беннет.

- Странный клинок… - продолжал удивляться рыцарь. – Даже не знаю встречал ли такие раньше… Старый? Где взяли?

- Такого добра здесь… - развел руками монах, - … рухлядь, ему лет двести, со времен крестовых походов…

- Лет двести, говоришь… а сталь какова? Ни ржавчины…

- Умели делать и тогда… - Пожал плечами Беннет.

- А у тебя? – Андерссон сделал шаг в сторону, обходя монаха, и посмотрел в упор на Гилберта. Юноша не шелохнулся, не отвел взгляд в сторону, и меч не протянул. Рыцарь нахмурился. Брат Беннет снова постарался встать между ними.

- Отойди, монах! – грубо сказал наместник, опять сдвигаясь. – А ты, видать в отца пошел… - Андерссон сощурился, смотрел злобно.

Гилберт молчал, лишь синева глаз приобрела отблеск стали.

- А ну-ка… - рыцарь отшвырнул старинный меч, потерянный кем-то из его потомков, ходивших покорять язычников финнов, и в мгновение ока выдернул свой длинный меч. Жалобный визг оставляемых пустыми ножен неприятно прозвучал в тишине.

- Мой господин… - Беннет так и норовил встать между ними.

- Прочь с дороги! – заревел рыцарь, ударив в грудь монаха, и устремился вперед на Гилберта, замахиваясь мечом. – Я проучу тебя, щенок!

Длинный клинок со свистом разрезал пустоту воздуха. Юноша просто чуть уклонился, и вложивший всю свою силу в удар меча, Андерссон почти упал, уткнувшись концом лезвия в землю. Лишь это спасло старого война от позорного падения. Собравшись, наместник попытался нанести удар с разворота, но вновь клинок разрезал воздух, увлекая за собой хозяина. Тяжелые доспехи делали рыцаря неповоротливым, а одетый в рясу Гилберт легко уворачивался от ударов.

Андерссон решил изменить тактику. Нанес удар сверху и чуть наискось.

- Вжих! – Скрестилась впервые сталь. Меч Гилберта был много короче оружия наместника. Ему приходилось выбирать более близкую позицию к противнику и принимать удары перекрестьем. С нарастающим волнением следил за поединком брат Беннет. Увы, помочь ничем он не мог! Сыпались искры… Обманный выпад Андерссона. Отбит. Еще! Отбит. Гилберт сам атаковал и кончик его меча чиркнул по шлему наместника. Рыцарь был в бешенстве, что какой-то мальчишка, московит, дерется на равных с ним и он, Ганс Андерссон, ничего поделать не может. Мало того, частота ударов Гилберта возрастала и уже не раз старого воина спасала лишь прочность доспехов.

- Убьет, ведь, убьет его… - судорожно думал старый новгородец, видя, как его ученик постепенно начинает загонять рыцаря. Андерссон уже тяжело дышал, было видно, как по его лицу струился пот, но его преследовала неумолимая сталь и безжалостный взгляд юного противника. Еще минута, другая… и все будет кончено…

- А-а-а! – Торжествующе вдруг взревел наместник. В сшибке треснула сталь старого доброго шведского меча, что беспощадно оставляла вмятины на дорогих рыцарских доспехах. Хрустнул, и переломился клинок. В руках Гилберта оставался лишь короткий обломок, торчащий из перекрестья… Андерссон размахнулся изо всех сил, мечтая о последнем ударе, который разрубит пополам его противника. Чудо немецких оружейников тускло блеснуло в воздухе, опустилось, и на пути клинка… оказался брат Беннет. Ошеломленный Гилберт видел, как сталь перерубая кости, входит прямо в плечо его учителя и наставника… брызги горячей крови окатили юношу с ног до головы… Брат Беннер медленно опускался на землю, увлекая своим телом врубившийся в него рыцарский клинок, который Андерссон не смог удержать в руках… И в этот момент всех оглушил крик:

- Остановить! – изо всех сил к ним несся отец Мартин. В момент последнего удара, прервавшего жизнь монаха, настоятель вошел в обитель. Таким его еще никто не видел. Глаза исторгали огненные стрелы, капюшон был заброшен за спину, он поднимал к верху руки сжатые в кулаки и продолжал кричать на наместника:

- Вон! Вон из монастыря! Святотатец! Вон!

Ошеломленный неожиданной развязкой рыцарь потихоньку начинал приходить в себя. Он еще не до конца осознавал, что произошло, но крик настоятеля, как бы встряхнул его и напомнил о том, кто он есть сам. Андерссон горделиво задрал подбородок и хотел что-то сказать, но приор не дал ему открыть даже рта.

- Вот! – Отец Мартин закинул руку за спину, выудил что-то из заплечной сумки и швырнул в лицо наместнику. – Это королевский приказ! Немедленно найти судно и отправить меня в Стокгольм! А сейчас – вон из монастыря!

- Но…