Проклятие России

Уместен вопрос: а были ли наши предки действительно набожны или только делали вид? Войны с католическими и исламскими государствами ведь мало о чём говорят. Но вот наступает церковная реформа Никона (1652). Реформа, казалось бы, безобидная, а сопротивление ей – огромное. Старообрядцы шли на любые жертвы, чтобы сохранить в неприкосновенности церковный ритуал. Самосожженцев нельзя уже подозревать в симуляции. Наступает XIX век и с ним – знаменитые холерные бунты. Пушкину такой бунт казался бессмысленным и беспощадным. А его участникам? Русские привыкли терпеть от своего правительства гораздо большее, чем какие-то прививки. Но, кроме прививок, был же и запрет целовать иконы. Вот этого, оказывается, стерпеть было никак нельзя. Ни в провинции и ни в столице. И Николай I лично выходит к разъярённой толпе, чтобы остановить бунт на Сенной площади Петербурга (1831 год). Да, религиозность русских была очень высока, во всяком случае, до конца XIX века, когда цари земные решили использовать её в собственных целях. После чего из трёх провозглашённых столпов России – православие, самодержавие, народность – век спустя ни один не избежал чудовищных потерь. Но это лишь последнее столетие, а менталитет формируется тысячелетиями. И следы влияния на него православия видны во всём: в речи, культуре, бытовом поведении. Из знаменитой триады «свобода, равенство, братство» русским милее всего оказалась третья часть. Уж больно созвучна она была «братству во Христе». И к солдатам в русской армии обращались «братцы». И народы у нас всегда были братские. И Сталин в июне 1941 обратился к народу: «Братья и сёстры…». И даже бандиты и те друг друга братками именуют. Влияние православия на русский менталитет в ближайшее столетие преодолеть невозможно. Будем умными – используем это влияние себе на пользу, а если будем дураками, то будем об него спотыкаться на каждом шагу. Братство не мешает прогрессу и не предполагает уравниловки, но ни один наш брат не может сдохнуть под забором, пока мы пируем.

И сегодня сознание русского народа остаётся во многом мистическим. Вера в чудо характерна для него. Не поэтому ли мы из всех претендентов на лидерство в 1917 году выбрали «сказочника» Ленина, а в 1991-м – «сказочника» Гайдара? Конечно, мы вроде как не выбирали ни того, ни другого. Да только держаться у власти они могли только с нашего согласия (молчаливого или нет).

Но большевики в 1917-м сделали ставку на равенство, а либералы в 1991-м – на свободу. Братство мешало и тем, и другим. Первым – выстраивать полную зависимость человека от государства, вторым – строить конкурентную среду, основанную на законе джунглей. В результате в первые несколько лет реформы и тех и других потерпели провал, и возможность к ним вернуться появилась лишь после глубокого отката. Плевать против ветра гораздо проще, чем бороться с менталитетом народа.

Ещё одно следствие многовекового влияния православия – соборность.

Соборность

Соборность, откровенно говоря, является следствием и православия, и братства. Если один брат богатеет, то от этого прямо или косвенно выигрывает вся семья. Вот и соборность предполагает, что человек должен добиваться успеха не за счёт других, а вместе с ними. Не только религия, но и климат России всегда располагал к соборности. Ведь Пасха – не только праздник воскресения Господня, но и праздник конца зимы, жестокой, а иногда и голодной русской зимы. А конец сбора урожая и вообще затмевал все близкие по срокам религиозные праздники. Когда у людей общие праздники, проще прийти к соборности.

Нелишне заметить, что соборность к уравниловке и колхозам не имеет отношения. Помощь уравнивания не предполагает.

В русской рабочей артели работникам платили неодинаково, неопытным новичкам вообще давали символическую плату, а бездельников тут же выгоняли. А подрядчик, т. е. человек, подрядившийся собрать артель и сделать дело, вообще мог получать гораздо больше всех остальных.