Проклятие России

И неправ С. Кара-Мурза, утверждая, что социализм взращивает своего могильщика – интеллигенцию. Отношение интеллигенции к Политбюро подобно отношению дворян к царю. Любовь и ненависть здесь сплетены воедино. Но сосуществование вполне возможно. Подобно дворянам, интеллигенция хочет не крушения строя, а хорошего царя. Настоящим могильщиком социализма является человек общества потребления. И действительно, если я стремлюсь иметь всё лучшее, то почему я должен иметь дрянное правительство? Демократические политики красуются перед избирателями, как невесты на выданье. А социалистические могут управлять страной, будучи почти не в состоянии двигаться и говорить.

Кроме того, человек общества потребления хочет потреблять дальше и больше. И почему он должен стыдиться этого, если цель партии (КПСС) – наиболее полное удовлетворение потребностей советских людей? А социальная группа потребления не из одних экономистов состоит (хотя и те ослеплены чужими успехами). Причин благосостояния она осознать не способна. А вот преграду на пути к дальнейшему росту благосостояния – уравнительную политику власти – осознаёт легко. В книге «Революции на экспорт» С.Кара-Мурза отмечает, что всем антисоциалистическим восстаниям предшествовал впечатляющий рост благосостояния. И фиксирует появление «мистического сознания». Ещё бы, им – блага, а они устраивают восстание! Но нет никакой мистики. Рост благосостояния приводит к росту численности социальной группы потребления. А эта группа пронизывает все слои общества. Она – и в правящей партии, и в армии, и в репрессивных органах. Её победа – лишь вопрос времени, поскольку её удерживать в империи можно лишь вооружённой силой (желательно – иностранной). А смириться с уравниловкой эта группа не может. На пути к благосостоянию может стоять начальник, конкуренты, интриги, кризис, обстоятельства, нехватка своих способностей, но боже упаси становиться на этом пути государству. Сметут и никогда жалеть не будут!

Кроме того, действует принцип «смолчал бы, за умного сошёл». Стремление всё регламентировать, неотделимое от социалистической бюрократии, привело к тому, что большинство людей начали считать регламенты дурацкими, а их авторов – дураками. Хозяйство всё усложнялось, возможности эффективно управлять из центра всё уменьшались, а желание только увеличивалось. В середине 60-х косыгинская реформа ликвидировала директорский фонд. Далее бюрократия наступала безостановочно. Между тем управлять из одного центра 60 тысячами предприятий на научной основе невозможно. Если у вас есть всего два варианта развития для каждого, то общее количество вариантов будет не 120 000, а более чем 10¹⁸⁰⁰⁰. Это чудовищное число не по зубам никаким компьютерам. Пользуясь теорией разрешающих множителей (Новожилов, Канторович), можно выбрать лучший вариант развития на текущий год, но Солнце погаснет раньше, чем будет получен ответ. А выбор вариантов развития на несколько лет – это NP-полная задача, неразрешимая для науки. Для 64 полей и 32 шахматных фигур можно уже получить приемлемый результат, а для 60 000 предприятий – нет. Даже если всего тысяча вариантов на год есть у нас для всех их, то на пятилетку уже квадриллион получается. Никто в СССР, конечно, эти квадриллионы не считал, а шло планирование от достигнутого, чем дальше, тем глупее. Министерства превратились в вертикально-интегрированные монополии. Подобная схема привела на Западе к Великой депрессии, и именно её разрушили Рузвельты (Теодор и Франклин). В каждом министерстве имелся головной институт, которому предписывалось быть самым умным и разрабатывать всё лучше всех. Такую схему уже устанавливал Сталин в середине 30-х лет (головное КБ Поликарпова по истребителям, головное КБ Туполева по бомбардировщикам и т. д.) Но поскольку она показала свою полную неэффективность, сам же Сталин и разрушил её, война ведь была на носу. И оружие войны разрабатывали десятки КБ в острейшей конкуренции. Никаких преференций не имел никто. Танк КВ-1, например, был разработан группой студентов-выпускников ВАММ, которые под руководством всего двух конструкторов писали дипломный проект в КБ Кировского завода. Проект оказался лучшим. Конструктор Морозов, руководивший разработкой Т-34 после смерти Кошкина в сентябре 1940 года, не имел высшего образования. И ничего – утвердили. И именно под его руководством танк Т-34 прошёл всю войну, оставаясь лучшим танком, были созданы Т-44 и Т-54. Сначала дело – формальности потом. Да, был страх, но люди работали не за страх, а за совесть. Поэтому «задание на создание башни Т-34 со 100-мм пушкой ОКБ № 92 и отдел 520-го завода № 183 получили лишь в июне 1944 года. С инициативными работами в данном направлении выступили также КБ заводов № 112 «Красное Сормово», № 9 Ф. Петрова и ОКБ-92 А. Савина» (Михаил Свирин, «Стальной кулак Сталина», с. 251).