Проклятие Саана

– Конечно. Непременно буду, а сейчас извини, мне нужно побыть одной.

Мама посмотрела ей вслед с тоской и одновременно с надеждой. Словно хотела что-то сказать или спросить, но так и не решилась. Что-то тревожило ее. Возможно, даже пугало. Быть может, именно поэтому, когда она уходила, цветы на аллее были не чисто белыми, а имели по краям печальную серую кайму.

Я сорвал один из них, когда выбирался из своего убежища. А потом пошел следом за тетей, не понимая толком, что между ними произошло, но очень надеясь, что мамин цветок хоть чем-то ее порадует.

Найти ее покои труда не составило – за тетей Алланой остался в воздухе отчетливый след. Не запах, нет, нечто намного более глубокое и личное. Но я уже научился видеть чужие ауры и совершенно точно знал, что другой такой в нашем доме нет.

Когда я подобрался к ее окну, внутри отчего-то было шумно.

Так странно…

Тихонько заглянув внутрь, я с удивлением обнаружил, что степенная, рассудительная и строгая тетушка отчего-то мечется по покоям раненым зверем. Ругается, буквально выплевывая из себя злые слова. И даже рычит совсем по-звериному, хотя, насколько я помнил, второго обличья, как у оборотней, у нее не было. Да и не нужно оно ведьме – каждая ведьма и без этого сильна настолько, что ни одному оборотню не снилось.

– Лицемерка! – вдруг в голос взвыла тетушка и с силой швырнула в стену подаренное мамой ожерелье. – Лгунья! Обманщица! Тебе никогда не было дела до других! Только твои чувства, только твоя сила… Ну и что, что звание Верховной получила ты, а не я?!

Она с яростью уставилась на сверкающий в свете магического светильника камень, а потом подошла и с силой ударила по нему каблуком. Раз, другой, третий…

Я от неожиданности ойкнул и быстро присел, чтобы разбушевавшаяся тетушка меня не заметила. Цветок от неосторожного движения выпал из моей руки и упал, отчего-то окрасившись в кроваво-красные тона. При этом он как-то съежился весь, деформировался, усох, словно гнев тети Алланы и на него сумел подействовать. А когда я попытался поднять его и оживить, он и вовсе сначала сник, а потом рассыпался горсткой пепла.

– Еще посмотрим, кто кого, – неожиданно спокойным голосом бросила из комнаты тетушка. – Скоро я узнаю, чем ты расплатилась с Сааном за дар мальчишки. И если окажется, что он на самом деле темный, совет его уничтожит. И тебя вместе с ним заодно.

Следом за этим послышался дробный стук каблуков. Я, осторожно высунувшись, успел заметить, что ожерелье она все-таки подобрала с пола. Но что она над ним шептала, какие наговоры и заклятия, разобрать мне так и не удалось. Единственное, что я заметил, это как исказилось ее лицо, а на губах промелькнула злая, откровенно мстительная улыбка…

* * *

Когда я пришел в себя, вокруг почти ничего не изменилось, кроме того, что Мор вернул себе прежний облик и, зависнув напротив, с тревогой всматривался в мое лицо.

– Ты что-нибудь вспомнил? – спросил он, когда я сфокусировал на нем взгляд.

– Да. А ты?

Призрак забавно наклонил голову.

– Откуда ты узнал?

– Что именно?

– Про осколок. Я ведь его до последнего мига не чувствовал. Даже оказавшись вплотную… вообще ничего, пока ты его не достал.

Я вопросительно приподнял бровь:

– Так ты что-нибудь вспомнил?

– Да. Женщину, которая призвала в этот мир тьму и умерла во имя мести.

– Выходит, у нас с тобой есть и общие воспоминания?

– Выходит, что так, – тяжело вздохнула тень и, ужавшись в совсем уж крохотное облачко, тихонько добавила: – Оказывается, некоторые осколки нельзя почуять, даже находясь вблизи. Скверна их каким-то образом не только использует, но и закрывает. Зато теперь мы знаем, что ее подпитывало все эти годы. Непонятно только, во что она превратила темный артефакт. Похоже, это и есть темное сердце? Раньше я про него только слышал, а вот видеть как-то не доводилось… Кстати, что с мертвецами-то делать будем? Оставим как есть?

Я ненадолго задумался.

С одной стороны, судьба скверны меня не волновала. Пока снаружи стоят заградительные камни с запрещающими знаками, нежить за пределы котлована на выйдет. Людей поблизости нет. Зверье тоже давно разбежалось…

С другой стороны, сколько простоят эти валуны? Десять лет? Двадцать? Может, чуть больше? Судя по тому, что мы узнали, один из проклятых камней с осколком души Мора сумел сотворить из скверны нечто совершенно особенное. Преобразил ее. Дал ей источник силы. Причем источник настолько мощный, что она веками существовала исключительно за счет него.