Проклятие семи королей (СИ)

На следующий день пришли мои родные в полном составе. Меня завалили вопросами, но я справилась. Тело уже не болело, вот только на спине по-прежнему лежать было некомфортно и местами больно. До сих пор поверить не могу, что Иризаэль опустилась до такого. Если Канн сказала правду и её связи помогут избежать тюремного заключения, а в дальнейшем и смертной казни, то стоит готовиться к нападениям. Едва я покину стены Академии, как эльфийка попытается завершить начатое. И от этой мысли становится всё страшнее.

Родные навещали меня всю неделю, пока я не начала ходить и могла обходиться без посторонней помощи. Ещё через неделю смогла приступить к учёбе, но мне требовалась опора. Ходить было трудно. Ну, и как я говорила, преподаватель алхимии спросил у меня домашнее задание. Правильно я тогда сказала: «Иноу Клэтч из-под земли меня достанет, чтоб проверить его».

— Да, хорошо ты погуляла, Шейлле, весьма хорошо. Знаешь же, что за тобой уже числится двухнедельный долг?

— Догадываюсь, — буркнула я. — К концу третьего курса сделаю?

— Это как работать будешь.

— Постараюсь как можно чаще радовать «не сделанными» заданиями.

— Старайся. Хоть ты мне радость доставляешь.

— Не сомневаюсь, — отозвалась я.

Опираясь на трость, покидала аудиторию последняя. Вслед иноу Риккард Клэтч сказал:

— Меньше симулируй, Шейлле.

Я махнула на него рукой. Специально он что ли издевается надо мной, или так проявляет чувство сострадания? Ага, особенно ко мне!

— Аюми! — окрикнул меня Варлин Эйр. — Великие боги, тебя не узнать. Ой, прости, не хотел обидеть. Это, слушай, могу обратиться к тебе с просьбой? Мне нужно зачаровать новый посох, наручи и сапоги. В долгу не останусь.

— Приноси, посмотрю, что тебе могу предложить? — кивнула я.

— Договорились.

Глава 10. Знай правду, решай!

Шейрейн написал первое письмо спустя три месяца. Он вернулся в Академию и продолжил учёбу. Догонять трудно, но нужно. Будет стараться писать каждый день, но не обещает. А через неделю Шейрейн прилетел ко мне. Маленький дракончик стучался в окно. Я впустила его, и превратился ящер в принца Аморского королевства с огромным букетом цветов.

— Окайями — цветы снежных гор. Я подумал, что у тебя будет им комфортно, да и тебя пусть радуют. Едва дождался, когда смогу увидеть тебя снова.

Окайми имели белые листья, тёмно-зелёный стебель, листья того же цвета, а сами бутоны имели ярко-фиолетовый цвет. Останется им только место найти.

— Они великолепны! — приняла я подарок. — Смогу украсить свою ледяную комнату.

— Рад, что тебе они понравились. Аюми, а где твои крылья? — задал главный вопрос Шейрейн.

И что мне ответить? Я до последнего надеялась, что он не заметит…

— А, так они отвалилась. Время пришло.

Ага, хоть сама поняла, что ляпнула?

— Крылья? Отвалились? Сами? А, ну, покажи!

— Не стоит, — спрятала я руки за спинку.

— Вон та трость у двери явно предназначена для того, чтобы опираться во время ходьбы.

— Она до меня стояла здесь.

— Аюми, кончай юлить! — повысил голос Шейрейн и зашёл мне за спину.

Его пальцы аккуратно коснулся одного бугорка, затем второго, Шейрейн попросил снять рубашку. Вздохнув, сделала, что просил. Некоторое время он молчал, затем спросил:

— Что ж за чудовище так с тобой поступило?

— Не хочу говорить об этом, — отозвалась я.

— Я ж всё равно узнаю.

— Её будут судить, хотя сомнение меня гложут.

— Какое?

Я и рассказала.

— Канн… знакомая фамилия. А, точно! Иризаэль Арьяра Канн — одного из сильных магов Хельского королевства. Помню, он приезжал к нам. Трудно поверить, что дочь такого выдающегося человека пошла тёмным путём.

— Говорит, что я виновата, — вздохнула я, положив цветы на стол. Тут же опомнилась и поставила их в воду. Что-то совсем голова не работает. — В том-то и дело, что я ничего плохого ей не сделала, а когда та задиралась, давала хорошего пинка.

— А они отрастут?

— Кто? — не поняла я.

— Крылья.

— Не знаю. На трость опираюсь лишь потому, что ходить трудно и больно. Да и мой «любимый» преподаватель алхимии, как я уже говорила, что моё временное отсутствие по этому поводу не освобождает от заданий, которые он мне дал.

— Интересный у вас преподаватель, — хмыкнул Шейрейн.

Нашла место цветам, пока принц Аморского королевства жаловался, как ему было грустно одному в горах. Затем он резко встал, и сказал, что нужно идти. Превратился в маленького дракончика и вылетел в окно.

Спала плохо. Едва спиной касалась матраса, как вздрагивала от боли. Где-то через месяц боль в тех местах, где были крылья, становилась навязчивой. Всё чаще наведывалась к эскулапу Охияре, а ещё через месяц она воскликнула:

— Великие боги, да они у тебя, Аюми, растут!

— Да ну, быть того не может, — не поверила я.

— Я же вижу. Вот так чудо.

Новость радостная к концу третьего курса. Вот только на каникулы меня просто так иноу Клэтч отпускать не желал. Ему невыносимы мысль, что ещё один год кончился, и меня два месяца не увидит. Бедняга.