Проклятие семьи Пальмизано

– За девочку я спокойна, в ней есть гордость Конвертини. Но Витантонио еще предстоит понять, что непросто быть членом семьи, на которую возложена такая ответственность. Или ты думаешь, я не плачу высокую цену за то, чтобы быть Синьорой Беллоротондо?

Лето не на море

В последнюю неделю июня они никуда не поехали и остались в Беллоротондо. Дети скучали по морю и дюнам Савеллетри. На побережье в медленные часы первых дней лета еда была вкуснее, цвета ярче, запахи приятнее и все ощущения в целом сильнее. Возле моря жизнь Витантонио и Джованны была свободнее, из ничего возникали приключения – можно было валяться в песке на пляже и рассказывать друг другу секреты, искать червяков и личинок в качестве наживки для удочек или лежать у самой кромки прибоя, наслаждаясь ласковыми волнами.

Витантонио также скучал по Франко, который летом превращался в незаменимого товарища. Они научились ловить рыбу на небольшой глубине, погружая в воду стеклянную банку, закрытую лоскутом ткани, рыбы заплывали внутрь через сделанный разрез, привлеченные приманкой – кусочками хлеба и сыра. Когда мальчишки, выныривая на поверхность, обнаруживали в банке пойманную таким простым способом добычу, они визжали от радости на всю деревню.

Жизнь на море была райской, и Витантонио и Джованна не понимали, почему в то лето тетя не отправила их вместе с двоюродными братьями и сестрами, как обычно. Однако накануне праздника святого Петра, когда дети уже стали потихоньку смиряться со своей участью, они переехали в старинный крестьянский дом Пальмизано, и, едва оказавшись там, Витантонио и Джованна забыли и о песке, и о рыбах, и о друзьях в Савеллетри. На окраине Беллоротондо, в доме, где в одиночестве жила Кончетта, было еще меньше правил, чем на побережье, и дети согласились, что так даже лучше. Они купались в бассейне с водой для полива, охотились в огороде на сверчков, бегали по оливковым рощам, пока крестьяне выдирали там сорный кустарник, а после вместе ужинали на кухне. Вечером все собирались на гумне, наслаждаясь прохладой. Взрослые пели и рассказывали истории, а дети играли в прятки до изнеможения и в конце концов засыпали на коленях у тети. Дом Пальмизано стоял в центре контрады, квартала из нескольких труллов с резервуаром для воды, хлебопекарней и большим гумном, который делили между собой три семьи – Пальмизано, Вичино и Галассо. Кончетта и Доната были единственными женщинами Пальмизано, оставшимися в Беллоротондо после трагической гибели мужей на войне, они и унаследовали совместные права на дом и три гектара виноградников и оливковых рощ. С тех пор как Доната переехала в центр Беллоротондо, Кончетта одна занималась рощами и виноградниками, а кроме того, ухаживала за коровой, свиньей и лошадью, которыми владела совместно с Вичино. Третьи соседи, Галассо, в жизни не могли бы позволить себе купить корову или свинью, даже пополам с кем-нибудь: детей у них было семеро, а земли один гектар.

Дом по привычке называли усадьбой, хотя он представлял собой скромное прямоугольное строение вокруг старинного трулла. Конусообразная каменная крыша трулла смотрелась очень изящно, и Пальмизано нарисовали на ней известкой большое солнце с волнообразными лучами. Сбоку к дому были пристроены еще два трулла; один предназначался для животных, а в другом хранились инструменты для работы в поле, туда же складывали и урожай оливок. В результате двух перестроек в основном корпусе здания были выделены две спальни – с расчетом на то время, когда семья разрастется, – но из-за Большой войны и тяготевшего над семьей проклятия они стояли ненужными. Несмотря на несчастья, Кончетта и Доната и не подумали сдаваться и, бросая вызов богам и людям, нарисовали в центре солнца, украшавшего крышу трулла, большую букву «П» – «Пальмизано». Посоветовавшись с Донатой, Кончетта забрала к себе в дом четверых старших детей бедняков Галассо, поскольку их семья ютилась в единственной комнатушке небольшого трулла.

Когда Тощий привозил ящики овощей и фруктов, во всем доме Кончетты стоял аромат, какой на площади Санта-Анна бывал только на кухне. В такие дни вся площадка перед входом была уставлена ящиками и корзинами с кабачками, луком и огурцами, пахнущими на весь дом. Ярким пятном выделялись помидоры, особенно первые поспевшие плоды сорта «Реджина ди Торре-Канне», – их выращивали особенно много, чтобы связывать в грозди и хранить до зимы. В отдельном ведре лежали первые фрукты – ранние сливы, груши «Сан-Джованни» и несколько персиков, а на буфете в гостиной стоял круглый поднос с горой источающих сладкий аромат мелких абрикосов всех возможных оттенков желтого и оранжевого, треснувших от жары и покрытых темными пятнышками. Еще пару ящиков абрикосов пристроили на полу кухни – Кончетта чистила их на варенье.