Проклятие семьи Пальмизано

– Что за выражения! Чтобы я больше такого не слышала. В последнее время меня беспокоит твоя строптивость, а твоя невоспитанность категорически непростительна! – Затем, словно разговаривая сама с собой, бабушка добавила: – Эта кучка гордецов и правда ни на что не способна. Они не додумываются посадить оливы и виноградники. Сто лет пройдет, а они так и будут сеять пшеницу, ожидая, что случится чудо и прольется дождь или что правительство будет выплачивать им щедрые компенсации за отсутствие урожая.

Конец лета

Август в том году казался Джованне бесконечным, и она поняла, что скучает по Сальваторе. Витантонио, Франко и их приятели казались ей малыми детьми, а тетя Кармелина была невыносима как никогда. Ей было хорошо только с бабушкой. Джованна всегда сопровождала ее, когда та ездила на машине навестить подруг из Неаполя и Бари, проводивших лето в своих владениях на побережье в специально для этого построенных домиках. Анджела Конвертини общалась главным образом с землевладельцами новой формации, чьи поместья процветали благодаря переходу на выращивание оливок и винограда вместо пшеницы и овса. Если гости приезжали к ним в Савеллетри, бабушка принимала их на террасе, а Джованна сидела в шезлонге, притворяясь, что читает, и слушала сплетни.

Когда налетал сирокко, тетя Кармелина пророчила новые несчастья. Она говорила, что этот проклятый ветер, дующий с суши на море, унесет всякого, кто отважится искупаться, так что его найдут только через несколько дней на далматинском побережье. Первого сентября как раз был ветреный день из тех, в какие тетя Кармелина не разрешала им даже близко подойти к воде, и Витантонио пошел искать приятелей. Джованна решила пойти с ним: уж коли нельзя купаться, лучше убить время с малышней, чем в одиночестве сидеть дома и ждать, пока южный ветер раскалит воздух до сорока градусов. Выходя, они встретили Сальваторе, который ждал их за углом.

– Что ты здесь делаешь? – с удивлением спросила Джованна, пытаясь совладать с сердцебиением.

– Вся деревня здесь, на пляжах от Савеллетри до Торре-Канне. Весь Беллоротондо поехал на море, а я приехал к тебе. Ты что, забыла, что сегодня первое сентября?

В то утро их разбудил цокот копыт и стук колес первых повозок, прибывавших из Итрийской долины по дороге от Фазано. Первого сентября крестьяне массово спускались на побережье, чтобы проводить лето. Каждый год повторялся один и тот же ритуал: верхом, на велосипедах, в повозках и пешком люди стекались к морю и проводили весь день на пляже. Это был единственный день за все лето, когда они видели море вблизи. Детвора плескалась, а взрослые отдыхали, растянувшись на берегу. После обеда женщины купались в источниках или наблюдали за детьми, которые снова бежали к морю, а мужчины дремали на песке. После все не спеша собирались в обратный путь.

Джованна и Витантонио всегда бывали рады в этот день встречам с соседями и обыкновенно переходили с пляжа на пляж, пока не обнаруживали кого-нибудь из знакомых. Однако в тот год, рассердившись из-за запрета тети Кармелины на купание, они совершенно позабыли про праздник конца лета. Пока не увидели Сальваторе.

Тот приехал на мотоцикле накануне вечером и остановился в доме двоюродных братьев – рыбаков из Торре-Канне. У Сальваторе друзья и двоюродные братья были по всей округе, и Джованна никогда не знала наверняка, действительно ли это братья по крови или он только называл так товарищей по партии. Они отправились пешком вдоль моря, оставив позади маленький рыбацкий причал Савеллетри; вскоре за спиной оказались и последние домишки поселка. Они шагали на юг по песчаной тропинке, извивавшейся среди чертополоха и жестких белых и розовых цветов карпобротуса, росших у самой земли. Недавно прошел первый за лето ливень, и воздух был еще свеж, пахло фенхелем, сухие стебли которого были облеплены сотнями улиток. В какой-то момент друзьям пришлось, обходя скалы, пробираться сквозь заросли качавшихся от ветра мастиковых кустарников и тамариска. Ветер вздымал песок, который слепил глаза. Дальше тропа разделялась на три или четыре дорожки, затейливо обегавшие кусты и затем снова соединявшиеся в одну. Джованна спросила:

– Куда пойдем?

– К навесу, – ответил Сальваторе, указывая на трепавшийся на ветру кусок парусины, натянутый на четыре палки. Конструкция была возведена на скалистом берегу, начинавшемся сразу за дюнами; в каменных углублениях собиралась вода, образуя своеобразные бассейны.