Проклятие Синей Бороды

Лиам и я охотились все утро и вернулись в усадьбу в обеденное время. Лиам разговаривал с конюхом, а я поспешил в особняк уведомить родителей, что Лиам присоединится к нам на обеде.

— Отец, матушка, я вернулся! — мой голос эхом пронесся по фойе. Когда никто не ответил, мое хорошее настроение окрасилось беспокойством. Отец и мать никогда не уходили в такое время дня. Грохот раздался с верхнего этажа, и мое сердце учащенно забилось. Начала ли матушка пить раньше, чем обычно и снова опрокинула свой ночной столик?

— Что ты делаешь? Прекрати! — прогремел сверху голос отца. Затем последовал глухой ответ.

Я помчался вверх по лестнице, готовый оттащить его от матери, но то, что я увидел, заставило меня оцепенеть.

Отец никого не трогал. Наоборот, именно он лежал на полу — кровь текла из груди, пока остальная часть тела содрогалась, в то время, как моя сестра стояла над ним, держа окровавленный кинжал.

— Делайла? — мой голос дрожал и был едва слышен, но все же сестра обернулась.

Ее непослушные светлые кудри были в беспорядке, а зрачки расширены.

— Тебя не должно быть здесь.

— Что ты натворила?

Мое сердце бешено колотилось, в то время как мозг пытался понять суть происходящего предо мной, но безуспешно.

— Я не могла этого больше терпеть, — произнесла она, а я автоматически искал синяки, рубцы и царапины на ее теле, но ничего не нашел. Должно быть, она проследила за моим взглядом, потому что рассмеялась и сказала, — Отец не прикасался ко мне сегодня. Я остановила его до того, как он смог это сделать. Он никогда не навредит мне снова. Тебе больше не нужно защищать меня, братец.

Я проглотил камень, застрявший у меня в горле. Шок и облегчение воевали во мне. Ярость отца была ужасающей. Он никогда не цеплялся ко мне, но это не улучшало ситуацию. Я ненавидел его за то, что он обижал мать и сестру. Я пытался защищать их как мог, но мне не всегда это удавалось, в особенности, потому что матушка просила меня не встревать и настаивала на том, что сама виновата в том, что провоцировала его «взрывы».

— Где мама?

Я озадаченно смотрел из стороны в сторону, желая найти ее.

Делайла кивнула в сторону кровати, и на полу я заметил подол маминой юбки. Парчовые туфли выглядывали из-под нее. Я поспешил к матери. Ее тело было неподвижным, губы — синими.

— Нет!

Я поднял ее на руки, но было слишком поздно. Пульс и дыхание отсутствовали. Как мама могла умереть? Как она могла оставить меня?

Я обернулся к Делайле.

— Отец сделал это?

Она кивнула, но отвела взгляд, и я понял, что она врет.

— Что случилось с мамой? — потребовал я ответа. Когда сестра не ответила, я закричал: — Ты навредила ей? — не в силах заставить себя задать вопрос, не она ли убила нашу мать.

Янтарные глаза Делайлы потемнели.

— Она была бесполезной. Она была такой же, как и он. Лишь потому что она не била меня, не значит, что она не оставила на мне свой след.

— Поэтому ты убила ее? — я сжал кулаки.

Возмущение на лице сестры утихло, уступив место страху. Мгновение она стояла, не двигаясь, а потом побежала. Мне понадобилась секунда, чтобы понять, что она делает, учитывая то, как непостижимо это было — моя тринадцатилетняя сестра убила наших родителей, мать и отца, и ничего не чувствовала по этому поводу.

Когда я бросился вниз по лестнице, в конюшне заржали лошади. Моя сестра была отличным наездником, но я тоже.

— Лиам, приведи полицию, — прокричал я, выбегая из дома, промчавшись мимо друга, который собирался войти.

Я вскочил на лошадь, признательный за то, что ее еще не расседлали, и поскакал вслед за гривой густых светлых кудрей. Удивительно, но моя сестра решила отправиться в центр города, вместо того, чтобы держаться леса. Видимо, она надеялась затеряться в толпе. К моему счастью, несколько полицейских были на площади, когда мы прибыли.

— Схватите ее!

Я спешился с лошади, в то время, как полиция оттаскивала Делайлу от ее коня. Сестра боролась с ними. Это привело к тому, что она оказалась в наручниках.

— Отцепитесь от меня! Я ничего не сделала!

Она изворачивалась и пиналась.

Я приближался и остановился лишь на расстоянии вытянутой руки.

— Ты убила наших родителей! Как ты могла это сделать? Отца — я могу понять, если бы это было в разгаре схватке с целью самообороны. Но мать? Она не смогла защитить нас от ярости отца, но никогда не причиняла нам вреда. Она была жертвой.

Делайла задрала нос.

— Я не делала этого.

— Не отрицай этого! Я застал тебя с окровавленным ножом в руке!

Ее глаза вспыхнули ненавистью.

— Они это заслужили! — сестра плюнула, и ее плевок достиг моей щеки. — Ты — стукач, и тебя ждет участь куда похуже.

Подошел еще один человек, и я повернулся к ним, готовый объяснить полиции то, что случилось, но увидел рядом с собой старуху с пустыми глазами, уставившуюся на мою сестру.

— Делайла, ты заплатишь за свои грехи. Ты умрешь от собственно клинка, — старая женщина повернулась ко мне. — Нолан, твоя честность и храбрость будут вознаграждены. Когда ты будешь готов принят свой титул, то найдешь любовь всей своей жизни. Она поможет залечить раны и сделает тебя целым вновь.