Проклятие Слизерина

— Если задержитесь еще немного, то и Орр может заглянуть… Вы что тут жить собрались?

Он примерился сесть на солому рядом с Элджи, но уловил еле слышимый запах перепрелости и птичьего помета, брезгливо скривился.

— О, уже и гнездо свили? Похвально.

Элджи принял его слова за похвалу, радостно улыбнулся, попрыгал, чтобы показать, как удобно все обустроено.

— Нравится? Я сам сделал, чтобы уютнее…

— А ты как нас нашел? – встрял Антонин неожиданно.

Том прислонился к каменному выступу у бойницы, скучающе окинул совятню.

— Сорока на хвосте принесла.

— Понятно, – нахмурился Антонин.

— А зачем вы здесь?

Рот Элджи распахнулся и тут же захлопнулся, глаза виноватые, как у щенка, что в отсутствие хозяев погрыз всю обувь. Том перевел требовательный взгляд на Антонина, который с отвлеченным видом подцепил кривую соломинку, хотел взять в рот, но на ней болтался крошечный паучок. Элджи посопел, ткнул Антонина в бок, тот часто заморгал, словно после сна, вопросительно взглянул на Тома.

— Что?.. Ах, зачем?.. Да тут… такое дело. Мне деду письмо нужно было отослать, но вместо совы у меня лягушка. А у Элджи есть неясыть, вот я и одолжил. Теперь ответа ждем…

— Весь день? – засомневался Том, намеренно пропустив то, что Антонин не пожелал воспользоваться одной из школьных сов. – Завтра же будет утренняя почта, вот и получишь ответ.

— Это другое, – поморщился Антонин, вновь замолчал, разглядывая паучка.

Элджи повздыхал для виду, покосился на Антонина осуждающе.

— За завтраком посылку от мистера Долохова увидят и другие ученики, и преподаватели…

— А вам это как раз и мешает, – закончил за него Том. – В посылке что-то секретное, да? То, что искал Сенектус в твоем чемодане, Антонин?

— Нет, не то, – буркнул Антонин скупо.

Том все также, упрямо скрестив руки, стоял у стены, губы Элджи подрагивали, жалобный взгляд, как соловей в клетке, метался от одного друга к другому, при этом кончик носа подозрительно покраснел. Антонин коротко взглянул на него, тяжело вздохнул:

— Ладно, скажу… только не хнычь. Я метлу жду.

— Метлу? – переспросил Том удивленно. – Но ведь…

Антонин остановил его нетерпеливым жестом, отбросил соломинку вместе с паучком.

— Знаю–знаю. «Первокурсникам запрещается иметь собственные метлы». Читать я умею. Ну и что? Не все, что написано, надо беспрекословно выполнять, особенно если это школьные правила.

Том хранил молчание, терпеливо слушал излияния друга о бессмысленных запретах, которые зачем-то придумывают взрослые. А бессмысленные они потому, что Антонин все равно найдет способ их обойти, а если понадобится парочку другую нарушить.

— Ко всему прочему я намереваюсь попасть в сборную по квиддичу, а для этого нужна немалая подготовка. А школьные метлы для тренировок мне никто не даст.

Глаза Тома на миг сузились, как у голодной лисицы, что после долгих трудов отыскала мышиную тропку. Он напустил на себя задумчивый вид, прикусил нижнюю губу, будто пытался припомнить что-то важное.

— Постой-ка, как же Белладонна это назвала? Ах, вспомнил! Она назвала квиддич «забавой слабоумных».

Антонин, словно его оскорбили, задохнулся от негодования:

— Да что эта… кукла с косичками… понимает в квиддиче?

Том крепче закусил губу, с трудом сдерживая довольную улыбку. Элджи и Антонин, перебивая друг другу, взахлеб принялись расписывать квиддич, при этом обильно приправляя рассказ жестикуляцией. Том почувствовал легкой укол досады, предположения, которые он рисовал в воображении, были куда богаче. Квиддич оказался ни чем иным как любимейшим видом спорта волшебников. Как и в магловских играх, сражались две команды, но с использованием нескольких видов мячей. Вот только борьба за первенство велась не на земле, а в воздухе… Все игроки – вратарь, три охотника, два загонщика и ловец – парили на метлах. Правила игры были просты, но самым глупым Тому показалось то, что игра заканчивалась лишь, когда ловец одной из команд схватывал снитч – самый маленький мяч в игре.

— А если ловец никогда не поймает снитч?

— Должен поймать, – пожал Антонин плечами. – Раньше ведь ловили… хотя нет, был случай, когда матч длился около трех месяцев, прежде чем снитч схватили.

За этими разговорами они не заметили, как совятню окутали сумерки, под потолком, словно городские фонари, все ярче разгорались десятки пар желтых огней. Птицы, шелестя крыльями и зычно ухая, уже собирались на ночную охоту.

Том предусмотрительно отстранился от бойницы, в которой одна за другой исчезали крылатые тени.

— И что теперь?

Антонин поскреб затылок, рыжевато–каштановые волосы потешно взъерошились.

— Эх, придется еще раз наведаться, но уже поздно ночью.

— Ты спятил? – опешил Том, замер на полпути к двери.

— Пока нет, – возразил Антонин очень серьезно. Отряхнувшись от соломы, последовал за Томом. – Но если Орр поймает меня здесь ночью, придется прикинуться… душевнобольным или лунатиком. С них всегда спрос невелик.

Элджи подпрыгнул от нетерпения, даже в потемках его глаза, как два камешка бирюзы, ярко поблескивали.

— А можно я тоже ночью?