Проклятие Стравинского

А вот это было нечто новенькое – после выяснения половой ориентации первого трупа, через день после обнаружения второго полиция вдруг решила снять отпечатки пальцев у нас с Соней!

– Очень интересно. – Я скрестил руки на груди. – Разумеется, я готов оставить вам свои отпечатки, без проблем. И все-таки меня мучает любопытство: к чему бы это? Неужели убийца умудрился оставить отпечатки пальцев на шприце, который валялся рядом с трупом Алекса?

Комиссар покачал головой.

– Разумеется, шприц абсолютно чист – ни единого отпечатка, – хмыкнул он. – И все-таки один еле различимый отпечаток пальца судмедэксперт обнаружил… на манжете рубахи Савелия Уткина, а также крошечное пятнышко на запястье руки.

Он смотрел на меня, слегка прищурившись. Боюсь, в тот самый момент я выглядел не слишком мудрым парнем.

– Позвольте, – я постарался быстро взять себя в руки, – первый раз слышу про отпечатки пальцев на ткани или на человеческом теле. То есть… Не хотите ли вы сказать, что это были цветные отпечатки – краска или грифель?

Комиссар с довольным видом кивнул.

– Совершенно точно: зеленое пятно на запястье и довольно четкий отпечаток большого пальца того же цвета на манжете – скорее всего палец был испачкан обыкновенным фломастером. Хочу отметить, что, вполне возможно, отпечаток не имеет отношения к убийству, ведь убийца оба раза мог действовать в перчатках. И все-таки необходимо проверить все. Мы только что сняли отпечатки у Жака Мюре – результат отрицательный. Теперь ваша очередь.

– Без проблем! – Я допил свой кофе и бодро кивнул. – Благодарю за кофе. Я готов. Берите мои отпечатки. Я позвоню Соне – сегодня она вернется из Версуа и также оставит вам свои.

Пятнадцать минут, и процедура была завершена. Я тут же, в присутствии комиссара, отзвонился Соне, бодро приказав ей немедленно садиться в поезд для явки в полицию Монтре.

Соня ответила мне с искренним любопытством:

– Неужели еще кого-нибудь отправили на небеса, и я это пропустила?!

Я сурово нахмурился.

– Отнюдь, дорогая! Как тут могли кого-нибудь пришить, раз ты находилась у тетушки в Версуа? Все тихо и мирно, а комиссар просто интересуется твоими отпечатками пальцев. Увы, милая, спешу сообщить, что ты, похоже, прокололась: на первой жертве умудрилась оставить свои красочные отпечатки – в зеленоватых оттенках полотен выставки «Весна священная». Теперь тебя с нетерпением ожидают в полиции Монтре – и как можно быстрее!

На этом я дал отбой, подмигнул усмехнувшемуся комиссару и отправился в город. В моих планах было поскорее отыскать Жака Мюре, чтобы, в свою очередь, после полиции мягко, но решительно допросить по части нечистой любви к «грязному протеже» Савелию. На всякий пожарный.

Глава 20. Сочинения Питера Пуле

Естественно, когда я вышел из полиции и огляделся, нигде вокруг и близко не просматривался никакой Жак Мюре. Очевидно, после не совсем приятного допроса парень рванул домой либо куда-нибудь в город. Интересно, куда?

Пару минут поразмышляв, я пришел к выводу, что самое разумное – направиться в район хореографической студии на набережной, где ночевал покойный Савелий. Признаться, я и сам не знал, чего хотел от бедняги Жака. Просто где-то в глубине души у меня возникали смутные подозрения и тревожные вопросы.

Да, анализ отпечатков Жака Мюре дал отрицательный результат, но комиссар сам отметил, что оба зеленых следа на руке Савелия могут не иметь никакого отношения к убийству – быть может, Савелий просто перепачкался, раздавая автографы за час до своей смерти. Между тем мне не давал покоя мой сон: Пьер среди рассыпанных на полу фломастеров; Пьер, натягивающий точно такие же перчатки, которые были на руках Жака… Жак Мюре – чем не убийца? К тому же, оказывается, он был также знаком с доктором Плисом…

Несколько минут – и я был в нужном месте, устроившись на открытой террасе кафе прямо напротив хореографической студии «Олимп». Весьма кстати ощутив чувство голода и припомнив о своем решении ознакомиться с утренним выпуском газеты «Утро», я заказал плотный завтрак из омлета с ветчиной, а пока что позаимствовал с соседнего столика оный выпуск.

Статью своего знакомца Питера Пуле я нашел без труда, потому как она занимала всю первую полосу. Под гигантским заглавием «Блаженство смерти – кто же автор?..» стояли полицейские снимки мертвых тел Савелия и Алекса со счастливыми черногубыми улыбками. Следом располагался мой собственный портрет: я нагло пялился в камеру Питера Пуле с чрезвычайно самодовольной улыбкой, словно и был тем самым таинственным мистером Икс, что отправлял на небеса танцовщиков балета, получая от этого ни с чем не сравнимое удовольствие.

– Ну, коротышка Питер, держись! – на всякий пожарный погрозил я пальцем газете и принялся за чтение.