Проклятие Вальгелля. Хроники времен Основания

Далеко не все за столом вообще следили за происходящим — многие чиновники откровенно спали, несмотря на то, что старательно держали глаза открытыми. Один рисовал картинки, даже издали показавшиеся Гвендолен неприличными. Потом она нашла глазами маршала Казарру и стоящую за его спиной Таби, и это зрелище ей настолько не понравилось, что она пропустила мимо ушей начало очередной замысловатой речи валленского посла, пустившегося в рассуждения насчет будущей концессии. Табигэйль стояла, неестественно выпрямившись, и в ее глазах дрожали слезы, отчего они казались совсем огромными. Маршал сохранял на лице невозмутимое выражение, не оборачиваясь в ее сторону, но Гвендолен могла поклясться, что его рука, скрытая толстой столешницей и фигурными подоконниками кресла, несколько раз уже схватила Таби за коленку, если не выше. Время от времени он что-то цедил себе под нос, чуть повернув голову, отчего Таби каждый раз закусывала губу и вздрагивала.

Гвендолен пропустила уже два абзаца посольской речи, поэтому Баллантайн наконец обернулся, поглядев на нее с искренним изумлением.

— Все-таки вы устали, — сказал он утвердительно.

— Я устала, — шипящим голосом сказала Гвен, не отводя глаз от измученного личика Таби. — Я очень устала от невозможности въехать кое-кому по морде. Как истинные носители зла, мы без этого тоскуем и впадаем в депрессию.

Вице-губернатор проследил за ее взглядом, и его брови чуть сдвинулись.

— Мне кажется, или она плачет?

— Полагаю, она настолько потрясена обществом вашего великого полководца, что не может сдержать слез восторга.

Баллантайн вздохнул.

— Если я попытаюсь помочь вашей подруге так, что вам это не понравится, вы будете на меня в обиде и тоже захотите, как вы выражаетесь, въехать по морде?

Теперь он смотрел на нее, почти полностью отвернувшись от стола Конклава. Снизу вверх, поскольку она продолжала стоять за его креслом, и может потому его взгляд был особенно ясным. Она отчетливо разглядела, что у него серо-голубые глаза, широко расставленные, а улыбка полностью меняет его черты.

— Обычно я неплохо различаю морды, рыла, физиономии и лица, — хмуро сказала Гвендолен. — На лица я не покушаюсь. Удовольствие не то.

— Сейчас принесут прохладительные напитки, будет перерыв. Пойдемте со мной.

Он поднялся и легко двинулся к креслу Казарры, даже не оглянувшись, будучи уверенным, что Гвендолен следует за ним. Он был выше ее, хотя Гвен никогда не жаловалась на свой рост, он даже мешал ей летать, и достаточно худой, что было особенно заметно на фоне объемных животов, которыми члены Конклава упирались в край стола.

— Дружище! — с этими словами он положил руку на плечо маршала. Таби задрожала и отступила назад. Она не поднимала глаз и не видела Гвендолен, застывшую за плечом Баллантайна. — Не наскучила ли тебе твоя толмачка? Как я посмотрю, она у тебя какая-то унылая.

— Ничего, — пробурчал Казарра, настороженно меряя его взглядом. — Я и не таких заставлял живо двигаться.

Баллантайн безупречно улыбался, чуть приподняв уголки глаз, словно приглашая его разделить некоторую не совсем пристойную, но очень забавную тайну.

— Может, сменяемся? — предложил он достаточно громким шепотом, чтобы Гвендолен могла его услышать. — Моя будет повеселее.

— С чего ты вдруг сделался такой щедрый? — фыркнул Казарра.

— Я просто хочу сделать тебе приятное. Уверен, что она тебе понравится. Грустно смотреть, как ты мучаешься с этим ходячим фонтаном. А я уже хочу отдохнуть перед совещанием с послами. Девчонка — огонь.

Казарра нахмурился. Он явно чувствовал подвох. Но отказать Баллантайну при всех, может быть, вызвать открытый скандал… Потом он смерил взглядом ярко-рыжие волосы и сверкающие глаза Гвендолен, и на его лице появилось такое же равнодушно-похотливое выражение, с каким он дотрагивался до Таби под столом.

— Смотри, не пожалей, обратно не отдам, — он издал короткий смешок. — Забирай свой ручей слез, да хорошенько отожми по дороге, а то она тебе весь камзол замочит!

Таби наконец вскинула глаза и прижала руки ко рту.

— Гвен… — голос ей повиновался не до конца. — Не надо… Я…

Гвендолен почти пихнула ее в сторону Баллантайна, меняясь местами, и проводила их взглядом. Вам не понравится то, как я постараюсь помочь вашей подруге, сказал он. Он был прав — ей это не понравилось. Но не потому, что она осталась с Казаррой. Потому, что она не хотела бы с ним расставаться. И сейчас испытывала невольную зависть к глотающей слезы Таби, молча плетущейся за вице-губернатором к его креслу. Теперь она будет смотреть в его глаза цвета неба над Тарром и видеть его улыбку.

Гвендолен заскрипела зубами и отбросила волосы назад характерным движением. Те, кто ее знал, моментально поняли бы, что это не предвещает ничего хорошего тому, с кем она осталась.

— А ты везде-везде такая рыжая? — рука Казарры блуждала по ее ноге, старательно пытаясь забраться поглубже под плащ. — Хотел бы я на это посмотреть. Интересно, когда спишь с крылатой, какую позу лучше выбирать?

Вдруг он нащупал рукоять кинжала в приделанных к бедру ножнах и на мгновение удивленно отдернул руку.