Проклятие Вальгелля. Хроники времен Основания

— Милая девочка, откуда ты знаешь, что это хорошая участь? — Алларий усмехнулся, откровенно любуясь гневно вскинутым подбородком Гвендолен, которая не могла отреагировать на "милую девочку" иначе, чем возмущенным фырканьем. — Потом, не забывай, что никто лучше меня на Внутреннем океане не понимает в искусстве театра. Это будет мой самый грандиозный спектакль. Создать новый мир, и не игрушечный на подмостках, а реальный, принеся в него силу Чаши — любой автор пьесы может понапрасну исходить завистью.

— Все-таки непонятно, зачем вам для этого понадобились мы, — наконец вмешался Баллантайн. — Вы ведь сами могли, как выражаетесь, принести силу Чаши в мир, не дожидаясь постороннего вмешательства.

— Сядьте и послушайте меня, Эбер ре Баллантайн. Садитесь, если не хотите, чтобы я назвал ваше настоящее имя — вам ведь будет не очень приятно слышать его на эбрийском берегу. И пусть спутники ваши тоже угомонятся, особенно эта рыжая девушка. Ее душа пылает, словно факел — меня все время тянет зажмуриться. Вам еще многое предстоит узнать о Чаше, но начнем с главного. До сей поры силы Хранителя хватало только на то, чтобы сдерживать силу Чаши и сберегать ее в тайне, а не на то, чтобы ею пользоваться.

— Почему? — жадно спросил Логан чуть наклонившись вперед. Вот в чьем лице Хранитель Чаши моментально нашел послушного союзника — они с Дагаддом покорно уселись на пол, скрестив ноги, и пожирали глазами Аллария, словно желая проглотить каждое слово, сходящее с его губ.

— Потому что источник силы слишком огромен. Никому не под силу им распоряжаться в одиночку. А Хранитель всегда был один. Он мог думать о том, кто придет после него. но никогда — о том, кто разделить с ним могущество. Вчетвером можно думать о том, чтобы направлять силу Чаши. Одному — нет.

— Ты что-то путаешь, Хранитель Алларий, — Гвендолен не оставляла насмешливой интонации. — Вдвоем, может быть? Ну втроем, — она искоса посмотрела на серьезного Баллантайна — трудно представить его зажигающим взглядом огонь или перемещающим предметы, но все-таки… — Я никаких сил никуда направлять не собираюсь. Единствннное, что бы я с удовольствием направила — это свой путь подальше отсюда.

— Еще ни одного слова в своей жизни я не произнес напрасно, — голос Аллария упал до низкого хрипа, и сразу наступила тишина. — Если я сказал — вчетвером, значит, именно это я и имел в виду.

Гвендолен заметно поскучнела, но приняла разумное решение не возражать. Нельзя сказать, что перспектива познакомиться поближе с какими-то сомнительными силами ее радовала — крылатые крайне осторожно относятся ко всему необычному, хотя с точки зрения людей сами являются его средоточием. Вообразить, что она сможет проделывать что-то похожее на то, что вытворяли Логан с Дагаддом, было непросто и не вызывало прилива счастья. Зато оба книжника уставились на Аллария с выражением безоговорочного и восторженного согласия. Казалось, будто они уже сделались покорными учениками, готовыми мести пол, питаться сухими корками и смирять гордыню.

О чем думал Баллантайн — как всегда было непонятно. Но следующим вновь заговорил он:

— Будет ли мне позволено задать еще вопрос, мастер Алларий, или мы успели вам окончательно надоесть?

— Разве у меня есть выбор? Впрочем, благодарю хотя бы за то, что спросили разрешения. Вашей Гвендолен это в голову бы не пришло.

— Разрешает тот, кто может запретить, — встряла не умеющая долго молчать Гвендолен. — А способный что-либо запретить роду Антарей еще не родился.

— Мастер Алларий, — Эбер произносил слова по-прежнему тихо, не повышая голоса, — почему вы заговорили об Ордене? Ведь мы никому не открывали своих планов. Крайне маловероятно, что нас могли подслушать. А еще менее — что поняли подслушанное. Или это совпадение? Или прав Логан, и вас не стоит относить к числу людей в обычном смысле этого слова?

— Одно не исключает другого, сьер Баллантайн. — Алларий усмехнулся и зажмурил один глаз, словно подмигивая. Гвендолен до сих пор было очень тяжело привыкнуть к тому, что он стал говорить нормально, и невольно казалось, будто он притворяется. — В чем, по-вашему, заключается сила Чаши? В том, что она дает сомнительное умение показывать фокусы с огнем, железом и ветром на потеху толпе? Ради этого она появилась в мире? Что скажете вы, лучший арбалетчик Валлены, стреляющий вслепую, и вы. вызывающий бури и ураганы?

Логан опустил голову, скрыв лицо за длинными спутанными прядями, упавшими на глаза. Дагадд продолжал преданно таращиться на Аллария, нимало не смутившись, но отвечать тоже не спешил.