Проклятие василиска

На этот раз в меня полетело то самое копье, но я все же успела увернуться, острие лишь задело локоть, распоров рукав и расцарапав кожу.

Теперь мне стало по-настоящему страшно, эта сумасшедшая девица, похоже, решила меня убить. Я зажала раненый локоть, изо всех сил терпя боль. Копье тем временем само вернулось к Элизабет, кажется, она собралась использовать его еще раз.

Замах, бросок… Однако копье внезапно зависло в воздухе и затем с грохотом упало на пол.

– Элизабет Майлз! – Голос ректора в наступившей тишине прозвучал зловеще. – Вас ждет серьезное наказание, вплоть до исключения из академии. Я не буду даже спрашивать, что здесь происходит. Мне достаточно того, что я успел увидеть.

Я чуть не вскрикнула, когда он, повернувшись к Элизабет, вдруг приподнял свои очки. На лице девушки отразился страх, но в следующий миг оно лишилось всякой мимики, взгляд остекленел, а руки безвольно упали вдоль тела. О том, что она жива, напоминала лишь мерно вздымающаяся грудь.

Ректор вернул очки на место и направился ко мне.

– Как вы? – спросил обеспокоенно. – Вы ранены?

Я посмотрела на него растерянно:

– Что вы с ней сделали?

– Ничего особенного. Успокоил на время. Что у вас там? – Он протянул было ко мне руку, но в последний миг так и не прикоснулся, словно передумал.

– Не думаю, что что-то серьезное, – тихо отозвалась я и отняла руку.

Однако на месте, которое задело копье, не было и следа, даже царапины. И боль исчезла. Что же это такое? Не могло же мне показаться, что меня ранили?

– Действительно, ничего. – В голосе ректора послышалось облегчение. – Это хорошо. Если с вами и правда все в порядке, отправляйтесь ко мне в башню, я скоро приду. Только определю курсанта Майлз туда, куда следует. А потом вы мне все расскажете.

Глава 22

– Что же произошло между вами и курсантом Майлз? – Ректор открыл двери своего кабинета, пропуская меня внутрь. Жестом пригласил сесть.

– Как оказалось, она испытывает ко мне неприязнь с первого дня, – ответила я.

– Неприязнь? – В голосе Мадейро послышалась ирония. – Из-за нее она вас едва не убила?

Я вздохнула.

– Она невзлюбила меня, потому что… ревновала ко мне Дейдарка. Оказывается, Элизабет была влюблена в него. – От волнения я не знала, чем занять руки, поэтому принялась теребить тесьму на мантии. – И сегодня я случайно узнала, что это она попросила тогда Гадриеля и его друзей украсть мою одежду. А вчера Элизабет каким-то образом смогла пробраться в мою комнату и испортить мой гардероб. Но все обошлось! – поторопилась уточнить я, заметив, как при этих словах подобрался ректор, явно собираясь возмутиться. – Платья спасли.

– Почему вы не сообщили о вчерашнем происшествии мне? – спросил он.

– Не хотела вас отвлекать из-за таких мелочей.

А еще пришлось бы выдавать Фреда и признаваться в соучастии.

– То есть для вас это мелочи? Допустим. – Ректор выбил пальцами дробь по столешнице. – И как вы узнали, что это сделала курсант Майлз?

– Случайно услышала, как она обсуждала меня с Гадриелем. Лео отказывался ей помочь в осуществлении некой новой идеи для мщения. – Я удрученно усмехнулась. – Потом они заметили меня. Элизабет эмоционально обвинила меня в увольнении Дейдарка и убежала. А Лео во всем признался. Элизабет на лекцию не пришла, поэтому после занятий я решила найти ее, поговорить. Думала, мне удастся объяснить, что она ошибается, как-то разрешить этот конфликт миром… Но не удалось. Она не захотела меня слушать. Ну а дальше вы видели все сами.

– Вот уж этот Ридд… Столько проблем из-за одного мужчины, – заметил ректор.

– Звучит как обвинение в мой адрес. – Я натянуто улыбнулась.

– В отличие от Элизабет, я не жалею о его увольнении. – Итан тоже чуть улыбнулся. – И уж тем более не собирался винить вас. Но вы ведь тоже испытывали некогда чувства к Ридду? – Он спросил это небрежно, будто невзначай.

– Очень давно, и они быстро испарились, стоило мне узнать Дейдарка получше, – ответила я с напускным равнодушием. – Элизабет же не успела этого понять, увы. Наверное, по своей наивности и полному отсутствию опыта в общении с мужчинами в силу своего романтического характера. Я слышала, что она сирота, ее воспитал дед-генерал как мальчика. И в академии ее все воспринимают как своего парня, не видят в ней девушку. Кроме, правда, одного, – тут я невольно улыбнулась, вспомнив Дерика. – Но она не замечает его, а он очень искренен в своих чувствах к ней.

– Вижу, вы осведомлены о многом из личной жизни курсантов, – заметил ректор. – Как вам это удалось?

– Многое они мне рассказали сами, – призналась я.

– Так доверяют вам?

– Хотелось, чтобы это было так. Когда есть доверие между преподавателем и студентом, процесс обучения проходит более продуктивно.

– Не могу не согласиться с вами.

– Где сейчас Элизабет? Что с ней будет? – поинтересовалась я.