Проклятие Вероники

Вероника открыла мою дверь – и выскочила вон. Я кинулся за ней, но поскользнулся в прихожей – наверное, на ее слезах – и подскочил к соседней двери, после того, как она захлопнулась.

И сколько я в ту дверь не бился – она не открыла.

Потирая виски, я вернулся к себе и последующие пять часов играл в “Сталкера” и допивал запасы алкоголя из ящиков моего стола.

К ночи я был пьян в стельку.

Катя

К ночи я была пьяна в стельку.

Мне для этого потребовалось чуть больше полулитра “Мартини экстра драй” и мешочек соленых фисташек. Да, это мой личный тайный грех – иногда я позволяю себе такое. Напиваюсь я всегда в одиночестве и делаю это не чаще раза в месяц. Иногда даже реже – если занята, если ничего не гложет, если проблемы решаются сами по себе.

Но не надо думать, что в выпивке я ищу лекарство от стресса. Стресс алкоголем не вылечишь. Помните Атоса? Он пил потому, что повесил свою жену, а, нажравшись, начинал говорить о повешенных. Его ошибки повторять нет смысла.

Я пью, чтобы затуманить мозг, сбить мысли с привычного курса, разглядеть сквозь алкогольную призму то, чего не видно обычным глазом. Кому-то нужен “ментос” для свежего решения, а мне – алкоголюс.

Я много раз практиковала этот метод решения проблем. Вот так же я напилась, когда пришлось бороться с конкурентами. Это было пару лет назад, когда в нашем городе вдруг появилось новое издание – “Бизнес-Гродин”. Не было бы смысла расстраиваться по этому поводу, но конкуренты нагло демпинговали и поливали всю мою команду грязью. Их журнальчик и выглядел по-деревенски, и тексты были слизаны из Интернета, да еще и с ошибками, и тираж у них был маленький, и схему распространения они у нас украли, но рекламодатели к ним пошли. Просто потому, что у них – дешевле. Такие уж у нас клиенты.

Мои менеджеры просто за голову взялись – “Бизнес-Гродин” становился все толще, а мы – все худели.

В один прекрасный момент одна моя давняя приятельница передала сплетню, распущенную конкурентами – дескать, у меня интимная связь с моим самым крупным рекламодателем – Банком “Конгломерация”. То бишь, с его президентом – Димой Олениным. Это было гадко – Дима был хорошим приятелем Артема, а я близко знала Веру Оленину. Да и тупая была эта сплетня, примитивная. А народ повелся! Я даже заметила, что Вера перестала мне звонить и держалась по отношению ко мне как-то напряженно. Видимо, сама не знала, кому верить.

Узнав о себе эти гадости, я всю ночь до утра пила “Мартини экстра драй”, закусывая орешками. Поздно ночью к моей пьянке присоединился Артем, и мы завершили ее оргией на двоих. Было здорово.

А утром у меня в голове было решение, которое я тут же претворила в жизнь. Я взяла кредит и увеличила тираж “Дел” вдвое, занялась вип-рассылкой, включив в нее всех рекламодателей “Бизнес-Гродин”, а менеджерам велела ни в какие разборки не ввязываться. Вместо этого – запастись свежими номерами конкурентского журнала и показывать клиентам, какие ошибки они допускают в своих текстах, какие косяки есть в их рекламных макетах. И не забывать о тираже.

Через полгода мы победили. “Бизнес-Гродин” прекратил свое существование.

Сейчас кажется, что та проблема была слишком простой. Что такое бизнес? Это просто деньги в конечном итоге, а никакие деньги не могут быть важнее жизни. События последних недель – совсем другое дело. Почему же так много людей, на первый взгляд вполне успешных, отказались от своего права жить? Эля Гайворонская, Горемыкин, хозяин “Джипа Чероки”. И мой Артем. И Ксения Овсянникова, жена Футболиста. Вот бы с кем поговорить на эту тему!

Но позвонить своему ангелу-хранителю я не решилась: в последний раз его голос звучал прохладно. Наверное, ему мои неприятности просто надоели.

Вместо Футболиста я решила набрать номер одной нашей общей с Гайворонской подруги – Наташки Девяткиной. Она была хозяйкой салона красоты и большой умницей. Так как я уже подпила, то решила этого и не скрывать. А что? Звонит подпившая вдова, ей тоскливо. Кто откажется с ней говорить?

Наташка, добрая душа, тоже не отказала мне в общении. Мы поговорили о том, о сем, о делах и общих знакомых. Разговор про Элю начался сам собой. И тут Наталья сказала, что бывший муж Эли очень удивлялся на похоронах, что она свои деньги оставила не ему. А кому? – спросила я. Ну, Эля была сиротой, а из всех родственников у нее осталась только сводная сестра. Причем, они познакомились не так уж давно. Эля сама рассказывала Наташке всю эту историю, притом в деталях. Однажды в квартиру Эли пришла девушка, которая оказалась ее сводной сестрицей. Выяснилось, что много лет назад отец Эли завел на стороне дочь, а теперь сестры познакомились. И с какого-то перепугу Эля оформила завещание на сестру. Наталья была уверена, что на похоронах той сестры не было – все лица были знакомые, никого нового.

А как же сестры узнали друг о друге? Оказалось, пожилая подруга мамы Гайворонской, работавшая с ней в Гродинском университете долгие годы, случайно познакомила их.

Я порадовалась, что Наташка такая любопытная и столько смогла мне рассказать.