Проклятие Вероники

Я схватил ее за руку и быстро втянул в свою квартиру. Захлопнул дверь и возрадовался, что она у меня металлическая. Это может надолго задержать Германа. Но не навсегда, если он решительно настроен. Вась-вась ему сейчас привезет сварочный аппарат, и они вынут мою дверку вместе с рамкой. И вуаля!

Достанут нас, как устриц из раковины.

Герман

Дверь у Джона была как в бункер Гитлера – металлическая, глухая и даже без дверного глазка. Герман стукнул в нее пару раз и понял, что без автогена тут не обойтись.

Но проникнуть внутрь было необходимо. Два зайца в цилиндре лучше одного. Тут же и родилась новая идея несчастного случая: они отравятся газом. Дом старый, газопроводы тут уже по пятьдесят лет служат. Они же не вечные! Мужчина и женщина проводили время вместе, занимались любовью, уснули. Тут что-то случилось – причину придумаем на месте – и газ проник в комнату, они отравились.

Герман улыбнулся сам себе, окинул строптивую дверь насмешливым взглядом и стал спускаться вниз. Теперь главное не упустить их.

И тут позвонил Вась-вась.

Джон

– Это же тот человек, что пытался меня утопить… – глаза Кати сейчас были очень большими.

– А в меня он пулю всадил, – накляузничал я.

– Да? Тогда получается…

– Они с Вероникой были женаты и вместе работали.

Катя посмотрела на меня очень серьезно и даже обижено:

– Кто такая Вероника? Гадалка? Это ее настоящее имя? Ты знал что-то об этих людях, но молчал?

– Все тебе расскажу, – пообещал я, скрестив за спиной пальцы. – Но сейчас нам надо мотать отсюда.

Я метнулся за стремянкой, вытащил ее на балкон. Установил и позвал Катю.

– Сейчас мы полезем на крышу. Сначала я.

В моем доме, построенном еще в пятидесятых, крыша была двускатная, металлическая. Ограждение крыши тоже было металлическим – просто невысокие перила из двух параллельно расположенных крыше трубок. Я влез на стремянку, подтянулся на ограждении. Влез на крышу. Развернулся и протянул руку Кате. Она не скрывала, что сердится на меня, но молча следовала за мной. Умница! Отложила разборки на потом.

Мы оказались на крыше. Я чувствовал, что уже устал. Когда же я окончательно приду в себя?

– Полезли к чердачному окну, – скомандовал я, стараясь восстановить дыхание.

Катя заметно боялась высоты. Это было заметно по тому, как от ее щек отхлынула кровь.

Стекло в чердачном окне пнул носком кеда, оно благополучно вылетело. Спрыгнув вниз, я позвал Катю. Она аккуратно спустилась прямо в мои руки. Ее духи мне тоже нравились.

– А зачем ты приходила к Веронике?

– Все тебе расскажу… – язвительно ответила Катя.

Я вывел Вячеславовну на лестничную клетку. Мы отряхнулись от пыли и стали быстренько спускаться вниз. По дороге я в двух словах объяснил, что случайно оказался соседом той женщины, что участвовала в преступлениях. Вроде бы, продемонстрировал, что сотрудничаю. Выглянув во двор, увидел машину Германа, но не Германа. Пожалуй, стоит увести его за собой отсюда подальше и дать Кате спокойно уехать.

– Кать, ты звони этому следователю…

– Седову…

– Да, ему. Быстро садись в свою машину и…

Вдруг из-за кустов, прямо из-за Катиной спины возник Вась-вась. У него в руке был небольшой пистолет – травматический или огнестрельный. Он схватил Вячеславовну за шею и приставил дуло пистолета к ее виску.

– Давай, Джон, иди в мою машину.

Я поднял руки:

– Ладно, Вась-вась, ладно…

Мы находились в обычном дворе обычного дома. Светило солнышко и небо было синее. Людей поблизости я не видел, но кто-то же жил за всеми этими окнами?

– Люди! – заорал я. – Вызовите милицию!..

– Ты спятил? – зашипел на меня Вась-вась.

Он был в панике, но не успел я снова разораться, как мерзавец так сдавил шею Кати, что она забилась у него в руках, как вытащенная из воды рыба.

– Черт, – сказал я, выставив перед собой ладони. – Все, не буду!..

Ослабив хватку, Вась-вась сказал мне:

– То-то!

Вероника

Ее отец был так близко к смерти, что уже не боялся ее. Из всех чувств и ощущений жизни у него осталась лишь боль. Она накатывалась, слабела после обезболивающего и уходила на время, но всегда возвращалась снова. Он лежал на кровати, накрытый одной простыней и ждал только своего конца.

Когда раньше, от других людей, Вероника слышала выражение “болезнь сожрала его изнутри”, она его не понимала. А понять их можно было, только увидев это своими глазами. И теперь Вероника это видела.

В начале лета, когда она затеяла всю эту историю с похищением сына, состояние отца острой тревоги не внушало. Вероника знала, что он приговорен, но доктор обещал, по крайней мере, полгода до наступления нового, смертельного этапа. А за эти полгода Вероника успела бы обстроиться на новом месте и забрать отца из Гродина. Тем временем папа жил на тайной от Германа квартире.

Но человек предполагает, а бог располагает. Только они с Сашей сели в поезд, как затренькал ее второй мобильник, с симкой, которую Вероника купила специально для связи с отцом. Папа сказал, что ему утром стало плохо, он сам вызвал скорую. Его отвезли в онкологию. Только что приходил тот врач, что лечил его раньше и сказал, чтобы приехали родственники.

И все.