Проклятие весны

Старуха прищурилась, однако, внимательно слушала.

Рейн кивком велела ему продолжить.

Дарик высказывался весьма дипломатично:

— Нам нужно отыскать ведьму с Кургана. Возможно, вы с ней знакомы?

Старуха молча наблюдала, как он медленно вытащил кляп у неё изо рта.

— Я что, похожа на завсегдатаю курганов, дурень? Я ведьма с Пещер, поэтому часто провожу время в пещерах.

— Понятно, — как всегда с достоинством изрёк Дарик.

Рейн чуть не рассмеялась над его непоколебимо сердечным выражением. Однако её не провести. Его лицо столь же радушно и свежо, как прокисшее молоко.

— Мы пришли к выводу, что в данной пещере хранится редкое сокровище под названием кровавый камень, — объяснила Рейн. — Нам нужно взять немного.

— О, да что вы говорите? — хмыкнула ведьма. — Ну, а я нуждаюсь в кухарке и прислуге. Кто из вас любит возиться с кастрюлями, а кто предпочтёт заняться уборкой?

— Наверное, мы просто заберём кровавый камень, — ответила Рейн, теряя терпение и чувство юмора.

Ведьма зловеще расхохоталась:

— Тебе никогда не получить его без моей помощи. Даже с твоей бессловесной магией.

Она пристально вглядывалась в Рейн словно пыталась понять источник её странных способностей.

Стоило ведьме с Пещер снова попытаться произнести заклинание, как Дарик заткнул ей рот кляпом.

— И не надейся, — резко бросил он и повернулся к Рейн. — Ну что, пойдём?

Дарик предложил ей руку.

Рейн с радостью взяла его под локоть. Бок о бок они отправились вглубь пещеры.

***

Дарика всё ещё шатало, хотя он старался этого не показывать. Лёгкий вес руки Рейн на предплечье — единственное, что удерживало его на ногах. Он подозревал, что Рейн по-прежнему обладает частицей магии, однако никогда не думал, что она настолько могущественная. Истинная сила природы.

И он едва не поцеловал её.

Он желал её, восхищался ею, любил так же сильно, как и всегда. Ничего не изменилось, за исключением того, что теперь он сильнее уверовал, что не заслуживает её. Никто не заслуживает. Он простой человек, который даже не уверен, что Рейн смертна.

— Ты обратил внимание, что ведьма сказала, будто мы пробрались в её обитель через чёрный ход? — спросила Рейн.

Дарик откашлялся. Неожиданно в горле дико пересохло.

— Да, обратил. Надеюсь, есть более лёгкий путь отсюда.

Рейн тихо согласилась с ним, когда они оказались перед развилкой туннеля, каждый из которых был погружён во мрак.

— Есть два пути, — заметила она, глядя на висящие на стене факелы. Зажжённые и готовые. Несомненно, благодаря им ведьма с Пещер могла всё разглядеть. — Может нам стоит разделиться?

Немного помешкав, Дарик покачал головой.

— Я бы предпочёл не расставаться. — У него дрогнули губы, и он добавил не удержавшись: — Возможно, тебе придётся снова меня спасать.

Рейн тяжело вздохнула и крепче сжала его руку.

— Темнота действует мне на нервы.

Дарик об этом знал. В этом нет ничего удивительного. В первый раз, когда она по-настоящему оказалась в темноте, не видя окружающего мира, большие руки схватили её, вырвав из божественного чертога и привычного существования.

Как обычно, воспоминание заставило его похолодеть. Хотя присутствие Рейн в его жизни стало для Дарика источником бесконечного тепла и силы, отчасти, именно это противоречие удерживало его от признания в своих чувствах. Могла ли она на самом деле отвечать на его любовь взаимностью с той же страстью и преданностью, которая прожигала в груди дыру и наполняла сердце тоской, если по его вине её жизнь в корне изменилась?

Она хотела поцеловать его, но для него этого мало, ему необходимо, чтобы Рейн жаждала большего, — всего, — как и он.

Дарик взял со стены факел. Если бы он открыл свои чувства и Рейн дала согласие, то возможно, он смог бы убедить отца разрешить им обвенчаться. Но теперь уже слишком поздно. Их обоих сделали разменной монетой: его — на канал для Ледена, а Рейн — на собственную безопасность и обитателей замка.

— Твои мысли темнее здешней пещеры, — заметила Рейн, следуя за ним с другим факелом.

Дарик оставался настороже, пока они всё больше углублялись по туннелю.

— Ты взяла с собой кольцо с эшерским камнем моей матери? — спросил он вместо того, чтобы открыть ей свои мысли. Действительно мрачные и унылые.

Рейн покачала головой.

— Я оставила его в замке.

— Пообещай, что будешь носить его, — попросил он, сжимая её изящную ладошку. — Если всё пойдёт не так, как мы надеемся, оно нас свяжет. Станет служить напоминанием о том, как мы когда-то жили вместе в доме Эшев.

Рейн остановилась и посмотрела на него стальным взглядом.

— Не смей сдаваться, пока битва ещё даже не началась.

— Я не сдамся, — поспешно заверил Дарик. Он бы никогда не опустил рук.

— Мне не нравится, как странно ты на меня смотришь.

— Ты намного переживёшь меня, Рейн. Возможно, на тысячелетия. Кольцо станет напоминанием обо мне.

В её глазах забушевала буря с молниями. Именно такой он её видел.

— Я столь же смертна, как и ты.

— Так ли это?

— Да, — решительно заявила она.

— Смертные не выращивают виноград из ниоткуда и не заставляют дуть штормовые ветра.

Её зарождающийся гнев внезапно исчез, а лицо вытянулось.

— Ты что, боишься меня?