Проклятие волков. Век нерешительности. Рассказы

Уитлоу остановился и настороженно посмотрел вверх. Они находились на участке, зажатом двумя огромными зданиями, под крошечным квадратом открытого неба. Он схватил Форрестера за руки и затащил в подвал, где инджойерных дел мастер содержал лавку.

— Будь осторожен! — свирепо прошептал он. — Наверху караулит айер.

Смысл слова ничего не сказал Форрестеру, зато он понял все по интонации. Они побежали, каждый своим извилистым маршрутом, но возле лавки индж-мастера, которая находилась в червеобразном отростке внутри здания, оказались практически одновременно.

Некогда в этом аппендиксе хранилось какое-то оборудование, потом оно устарело, было вывезено, а помещение осталось пустовать. Коротышка, торгующий инджойерами, занимал три комнаты на трех разных уровнях. Каждая комната имела выход-тоннель в полтора метра шириной. В целом помещения составляли причудливую хитросплетенную сеть. В один из таких тоннелей юркнул Форрестер, следом за ним — Уитлоу.

Было темно. Форрестер бежал по неровному полу, пригибаясь, чтобы не удариться головой, до тех пор, пока наступившая кромешная тьма и выбоина не остановили его и не опрокинули на жесткий каменный пол.

Судорожно дыша, он не осознавал причину бегства, но Уитлоу заразил его своим страхом. Он пробудил в Форрестере сотню старых страхов; до этого момента он почти не вспоминал об избиении первого дня… Но бегство и физические усилия акцентировали полузабытую боль каждой ссадины. Бока ломило, в голове шумело.

С момента, как он стал забытым человеком, прошло ровно два часа.

Форрестер лежал на холодном каменном полу, слушая… Тишина была полной, как и темнота.

А преследователя, кого так опасался Уитлоу, рядом не оказалось. Только человек-горностай способен догнать человека-кролика в этих дебрях, подытожил Форрестер; а в темноте даже у кролика могут вырасти острые когти. Сумасшедшего марсианина хватало ему с избытком. А теперь…

Он вздохнул и перевернулся на жестком полу. Интересно, что произошло с мебелью и аппаратурой, так необдуманно купленной для квартиры, уже не принадлежавшей ему, задумчиво размышлял Форрестер. Существует ли компенсация, если он вернет все?

Даже если компенсация существует, необходимого опыта для ее получения у него нет. Форрестер с интересом подумал, а сможет ли Хара вытащить его из данной передряги. Дабы получить ответ, он решил во что бы то ни стало разыскать доктора. Собственно говоря, в том, что он попал в столь незавидное положение, есть и вина Хары…

— Нет, — сказал Форрестер в темноту громко и отчетливо.

Вины Хары нет и не было. Форрестер сам отвечал за свои поступки. За два часа в шкуре забытого человека он осознал, что должен принять на себя ответственность за происшедшее. Не существует общества, которое охраняет человека. Он попал в мир одиночек; он капитан своей судьбы, хозяин своей души…

И пленник собственных ошибок.

Когда в темноте Уитлоу осторожно произнес его имя, Форрестер уже смирился с фактом одиночества в этом холодном, жестоком и безработном мире.

Он осторожно перебрался через трубы, пересек ховер-трассу, и двинулся к зданию, тысячи несущих конической формы колонн которого вонзались в газон. Свет, контролировавший рост травы, падал из аккуратно спрятанных светильников десятиакровой крыши.

Уитлоу, к которому вернулась уверенность, довел Форрестера до колонны с дверью, на которой красные буквы высвечивали надпись: Запасный выход.Он распахнул дверь, подтолкнув Форрестера, и закрыл ее за собой.

— Чудненько, — жизнерадостно произнес он. — Чуть не накрыли, но сейчас все в порядке. Проголодался?

Форрестер предполагал устроить Уитлоу допрос, но встречный вопрос проводника полностью отвлек его внимание.

— Да! — с удивлением для самого себя выкрикнул Форрестер.

— Засветился, — Уитлоу улыбнулся. — И горе твое не останется безутешным. Я крепко связан с одним субчиком, он работал со мной еще в лабораториях той жизни. Сейчас он программирует диеты и всегда из продуктов для эксперимента подкидывает и на мою душу. Поглядим…

Порывшись в шкафу, он вытащил две тарелки в термоупаковке. Они раскрылись от прикосновения, выставив напоказ ароматный ужин.

— Черт, сегодня он в ударе! Это тянет на копченые устрицы по-милански! Рубай от души, Чак. Гарантирую, такой еды даже и двенадцать апостолов в глаза не видывали.

Поглощая еду, Форрестер изучал обстановку комнаты, в которой они находились. Узкий коридор вел из здания в бомбоубежище, расположенное в подземном парке; его давно не активировали, так как с появлением угрозы нападения сириан на двухсотметровой глубине были построены совершенно новые убежища. Но забытое, полностью оснащенное убежище сохранилось как бесполезное напоминание о прошлом. Уитлоу экспроприировал его. Температура строго контролировалась, электричество и водопровод остались включенными, и, как Форрестер уже заметил, убежище было полностью оснащено оборудованием для хранения пищи. Уитлоу требовалось одно — достать еды и забить ею пустующие объемы хранилищ.