Проклятие вождя

Он оказался грузным, неуклюжим человеком с большими веснушками, вылезшими после зимней спячки. На нем был желтовато-коричневый костюм и синий галстук с широкими концами.

— О! Нет! — сказал он. Темные карие глаза его закатились, и он покачнулся. Потом он потряс головой и тяжело вздохнул. — Нет, — твердо повторил он, поджав губы, — похоже, он уже пришел в себя. Глаза его сузились, и он направился к камню, не обращая внимания на Римо и Валери.

Там он встал на колени и три раза коснулся головой мраморного постамента. Затем он порывисто обернулся к Валери и спросил:

— Когда вы это обнаружили?

— В тот самый момент, когда я это сделал, — весело ответил за нее Римо.

— Так это сделали вы? Но зачем?

— Я решил, что это не представляет большой художественной ценности.

— Как вы могли сделать такое? — продолжал вопрошать Уиллингэм. — Как вы могли?

Тогда Римо вновь сложил вместе два пальца и тем же легким движением руки прочертил еще одну линию через круг, украшающий великий камень. Вместе две линии образовали букву "X".

— Вот так, — сказал он. — Это вовсе не так уж сложно. Секрет, как и любой секрет владения телом, в правильном дыхании и ритме. Дыхание и ритм. Кажется, что я проделал все быстро, но на самом деле главное — чтобы рука была медленнее, чем камень. Можно сказать, камень движется навстречу вашим пальцам.

Несколькими быстрыми движениями, при которых из-под пальцев разлеталась каменная пыль, он поверх надписи «Джой-172», поверх голенастой птицы и ползущей змеи аккуратно вырезал: «РИМО».

— Я могу сделать это и левой рукой.

— О-о-о! — простонала Валери, закрывая ладонями глаза.

Уиллингэм лишь молча кивнул. А затем вышел из зала и закрыл за собой дверь. Тут Римо услышал жужжание. С потолка спустилось огромное металлическое жалюзи и, лязгнув, упало на пол. Комната была заблокирована.

— Черт, — крикнула Валери и рванулась к телефону на стене. — Хочу вызвать полицию, — бросила она через плечо. — Этот зал сделан как сейф. Нам никогда отсюда не выбраться. После вашего безумного поступка Уиллингэм пойдет на все. Теперь мы будем гнить здесь. Зачем вы это сделали?

— Для самовыражения.

— Линия отключена, — произнесла Валери. — Мы в ловушке.

— Все люди в ловушке, — философски заметил Римо, припоминая давний разговор с Чиуном, когда тот высказался относительно тюремного заключения. «Разница, — сказал тогда Мастер Синанджу, — лишь в размерах ловушки».

— Я не нуждаюсь в вашей философии. Мне просто надо выбраться отсюда.

— Выберетесь. Но ваш страх работает против вас.

— Еще один религиозный фанатик вроде Уиллингэма с его скалой. Почему они всегда мне попадаются? — Валери опустилась на пьедестал, Римо сел рядом.

— Послушайте, вы же всю жизнь находились в ловушке. Как и каждый из нас.

Она покачала головой.

— Я не согласна.

— Если человек беден и не может позволить себе путешествовать, он, как в ловушке, заперт в родном городе. Если богат, то привязан к земле, если, конечно, он не космонавт. Но и их свобода ограничена запасом воздуха, который необходимо взять с собой. Они не могут снять костюмы или покинуть космический корабль. И кроме того, каждый человек ограничен в свободе собственной жизнью. С одной стороны нашу жизнь ограничивает рождение, с другой — смерть. Мы не можем уйти от себя, так что эти стены лишь немного ограничивают пространство нашей и без того несвободной жизни.

— Я хочу выбраться отсюда, а вы болтаете какую-то чушь.

— Я могу указать вам выход отовсюду, кроме вашей собственной ограниченности, — изрек Римо, и сам поразился, до чего он в этот момент был похож на Чиуна.

— Помогите мне выбраться отсюда!

— Хорошо, только сначала покончу с одним делом.

— Что вы хотите сказать?

— Я тот, кто поймал в западню Уиллингэма и его дружков!

— О, Боже! — воскликнула Валери. — Значит, не только мы в западне, но и Уиллингэм тоже?

— Именно так, — ответил Римо. — Он попал в западню из-за своей преданности этому уродскому камню. А я его поймал.

— Я бы предпочла быть на его месте, — вздохнула Валери и, уронив голову на руки, принялась причитать, что ей почему-то всегда попадаются вот такие. От парня из Патерсона, Нью-Джерси, которому, чтобы возбудиться, надо было прицепить к поясу средневековый меч пяти футов длиной, она перешла к мойщику посуды из Бруклина, который намыливал ее кремом для бритья, прежде чем трахнуть. И вот теперь случилось худшее: она оказалась взаперти вместе с парнем, который считает, будто внешний мир в западне, потому что с ними заперт еще и кусок скалы.

— Но почему мне всегда попадаются именно они? — вопила Валери, отлично зная, что ее крики не будут услышаны, потому что вся эта чертова комната забрана в свинец. Даже чудесные окна, выходящие на север, были закрыты ставнями. Уиллингэм говорил что-то о защите от северного ветра, будто этот уродский камень мог схватить насморк. — Господи, почему такое всегда происходит именно со мной? Ну, почему?

— А почему бы и не с вами? — вполне логично заметил Римо, но когда он попытался объятием успокоить ее, она отшатнулась, заявив, что лучше займется этим с заливным моржом, чем с ним.