Проклятие зеленоглазое, или Тьма ее побери!

Впрочем, все свое недовольство хозяин скрыл за маской равнодушной учтивости. Он точно когда-то жил в столице, раз научился быстро прятать эмоции. Без этой способности в Хитане никак.

– У меня полно свободного времени, – лениво соврал Даннтиэль, пожав плечом. Игра в гляделки с непробиваемым магом порядком утомила. – И надо чем-то разбавить скуку. У вашей… кхм… «малышки» интересный случай.

«Интересный случай», мда… И поэтому он еще час назад отправил письмо Найджелу и сообщил, что опоздает на неделю? То, другое дело тоже было неотложным.

И все-таки Данн остался в Аквелуке – небольшом городишке, последней остановке на пути в Анжар. Себе он правдиво ответить не мог, но отцу девчонки нужно было сказать хоть что-то.

– И это все? Вам… скучно?

На морщинистый лоб выскользнуло что-то вроде отвращения. Но затем старик поразмыслил и, видимо, счел эту причину не самой паршивой из возможных. Даже как будто успокоился.

«Столичный сноб, убивающий скуку странными способами» вполне вписывался в его картину мира и подозрений не вызывал. В отличие от хитанца, который решил бы помочь по доброте душевной и из сочувствия к чужой беде.

– Я не люблю бросать начатое, – добавил Данн, морща нос. Запах Тьмы и книг, намешанный в доме, уже въелся в его одежду. – То, с чем мы столкнулись, весьма специфическое явление. И, пожалуй, мне любопытно, подействует ли мой… кхм… метод.

– «Нетрадиционный», – проворчал старик, брезгливо выбрасывая визитку в урну для бумаг.

– Экспериментальный. И еще: я сделаю это не бесплатно, – Рэдхэйвен склонил голову набок и сощурил глаза, с интересом наблюдая за реакцией. Он не бедствовал, но полагал, что любая работа должна оплачиваться. По справедливости и исходя из возможностей. – Через неделю я выставлю вам счет.

– Просите все, что угодно, мастер Рэдхэйвен, – побежденно пробормотал хозяин дома, окончательно успокоившись на слове «счет». Картинка в его голове полностью собралась.

– Именно так я и сделаю. Закончив лечение, попрошу у вас… то, что мне угодно.

***

На верхний этаж вела красивая витая лестница. Чувствовалось, что еще утром здесь кипела жизнь.

Дом утопал в цветах, но теперь их запах забивала расползшаяся по пространству Тьма. Невидимая, неосязаемая, но присутствующая столь явственно, что хотелось немедленно выйти на улицу и продышаться. И все-таки Данн сделал еще один шаг вперед, забираясь на последнюю ступеньку.

Узкий коридор, разграничивающий спальни, был украшен сотней симпатичных мелочей. С десяток рамок с портретами красивой зеленоглазой женщины с аристократическими чертами и темными волосами, заплетенными в толстую косу. Коллекция безделушек под стеклом – всяческих шестеренок и устаревших бытовых артефактов, которыми уж лет сто, как не пользовались в Эррене.

Он толкнул левую дверь и вошел в спальню. Шторы, как он и просил, были плотно задернуты. Девчонку переодели в белую сорочку до пят и уложили на постель.

Она была на самой границе сознания – еще не в обмороке, но и не в ясном уме. Лежала на подушках, раскинув руки и жалобно похныкивая в забытьи.

Он едва не опоздал, расшаркиваясь с дотошным папашей. Варх дери… Надо было просто выбить дверь и пройти наверх, не дожидаясь великодушного разрешения!

Данн нагнулся над кроватью, пытаясь получше рассмотреть ее в полумраке. Серая тень вновь натянулась на миловидное лицо. Глаза впали, под ними пролегли синие пятна. Но болезненный вид лишь сильнее выявил красивые черты.

Упрямые черные брови, пушок длинных ресниц, разметанные в подушке темные волосы… Узкое, продолговатое лицо, скульптурно очерченный подбородок… Высокий бледный лоб, покрытый испариной. Пухлая нижняя губа, искусанная в кровь…

Зараза и впрямь была привлекательной девушкой. И это несколько усложняло «экспериментальную методику». Сильно, сильно усложняло.

Рэдхэйвен даже не знал ее имени. Забыл спросить. Или не захотел. Какое имело оно значение здесь и сейчас?

Тьма мучила свою жертву, обволакивая девчонку паутиной, упаковывая в кокон, сотканный из мрака. Черные прожилки снова расползались по телу тонкими змеями. Наплывали на точеные скулы, на шею, на ладони и длинные пальцы.

Если бы кто-то вовремя заметил трещину в барьере… До того, как Тьма проторила в это тело дорожку и «подсела» на дарованную чистоту… Всего этого можно было бы избежать.

– Кто-то! – фыркнул Данн и со злостью потер морщину поперек лба. – Я должен был заметить. Я.

Она ведь столько времени торчала прямо перед ним в варховой книжной лавке! Забавно покашливала, пытаясь привлечь внимание.

А он заскучал за книгой и искал способ развлечь себя до рейса. До отправления была еще пара часов, и Данн был близок к тому, чтобы помереть с тоски. И потому старательно изображал глухого, провоцируя аквелукскую простушку.

А когда все-таки обернулся к ней, то ничего не заметил. Ни мрака, ни дыры в барьере… Только дерзкие зеленые глазищи, расширившиеся от изумления, и скривившийся красивый рот.

Девица испугалась, и это оказалось неприятно. Обычно Данна забавляла чужая реакция на его жутковатую персону.