Сириус никогда не любил оправдываться. Это предполагает, что ты все же чувствуешь себя виноватым, а вот этим Блэк точно не страдал. Но что поделать — нужно вываливать на Дамблдора и слушателей весь тот ворох своих защитных слов, который есть. По факту, все сегодняшнее заседание — это соревнование в риторике и харизме.
Буквально: в правом углу ринга матерый интриган, великий светлый, учитель и директор для многих магов, победитель Гриндевальда — Альбус Дамблдор, куча званий прилагается. В левом углу — относительно молодой, гораздо более симпатичный, но — увы — лишь зародыш нормального политика, а еще темный маг, уголовник и просто неприлично богатый и родовитый Сириус Блэк. Дамблдор считает, что он в этой схватке выигрывает просто по начальным данным и по умению владеть толпой. Сириус так просто сдаваться не намерен. Он никогда не пользовался своим природным обаянием и умением правильно говорить — ему было неинтересно чужое преклонение и уважение, но сейчас от его умения нравиться зависит слишком многое.
Поэтому он старался. О, он заливался соловьем, жаловался на то, как прежде все его не слушали, призывал в свидетели Дамблдоровых же сторонников, пользуясь теми моментами, где те просто не могли соврать. Он перебивал своего оппонента, он поминал всю свою родню и погибшего друга до кучи, рассказывал старинные легенды, выворачивал наизнанку факты и обращался ко всем матерям Великобритании… в общем, Дамблдор такого явно не ожидал. Через полчаса Сириус сел на свое место с видом оскорбленного достоинства. И началась банальная склока почтенных магов.
Место для этого было самым подходящим: величественный зал, дорогое убранство, портреты бывших министров на стенах. И маги — преимущественно мужчины в возрасте — размахивают руками, топают ногами и нередко оскорбляют своих оппонентов такими сложными конструкциями, что впору диву даваться. Большая часть присутствующих уже начисто забыли о радиотрансляции в прямом эфире, о журналистах и личной благопристойности. Огден вот вообще не стеснялся называть всех идиотами. Но этому можно — он все же сделал состояние на продаже алкоголя.
Они обсуждали за и против, спорили о полезности темной магии и не меньших проблемах светлой направленности, едва не бросались на оппонентов… в центре этого безобразия самозабвенно кричали и размахивали руками три почтенных мага, которые по отдельности бы проиграли Дамблдору… но вместе Гринграсс, Огден и Прюэтт умело увели тему спора от правомерности действий министра к целесообразности запрета на темную магию.
— Я хочу еще раз напомнить, — Лорд Гринграсс для солидности ударил ладонью по столу, — что на данный момент лучший уровень жизни у магов на территории Италии, Испании и Португалии. Эти страны уже сто лет живут при общем Кодексе Темной Ложи. Запрещать целую область магии — это расточительство и значительный шаг назад.
— Темная магия основана на человеческих жертвах! — выкрикнул кто-то со стороны Дамблдора.
— Если твой внук будет умирать, тебе будет плевать на жизнь мага, который бы и так подох в Азкабане! — вскочил со своего места Прюэтт.
Сириус едва удержался от смешка — старик так напирает на спасение внука, будто сам его вырастил. Если не знать истории целиком, можно даже поверить в его искреннюю любовь к пацану, которого он видел всего пару раз.
Это было запланировано заранее. Все понимали, что принять Кодекс Темной Ложи — это единственный шанс на сохранение должности Министра. По Кодексу все темные ритуалы должны проводиться только с разрешения уполномоченного представителя Ложи, ингредиенты подвергаются тщательной сертификации и проверке, часть ритуалов считается запрещенной. Фактически, государства отдают на откуп сторонней организации все проблемы с любым проявлением Темной Магии. Лазеек там — огромное количество, но семьи, что официально присягнули Ложе, не терпят конкурентов, поэтому всех не из своего клуба темных и родовитых выслеживают быстро. Система получается по-своему коррумпированной, но есть ли вообще такая сфера в жизни, где связи и деньги не могут вам помочь пробиться наверх?
Все дело в том, что принятие Кодекса Темной Ложи позволяет темным семьях выйти из своего полулегального существования, начать вести научную работу, кого-то спасать, кого-то карать, обучать тех, кто нуждается в этом… в общем, пример трех средиземноморских стран показал, что эта система работает лучше, чем формальный запрет.