Проклятое клеймо

Радость подсудимых была так велика, что адвокаты Геринга и Риббентропа даже возбудили ходатайство вызвать в суд в качестве свидетеля защиты мистера Черчилля. Но это уже был «перебор», и ходатайство было отклонено. Черчилль не мог приехать на процесс и открыто защищать немецких палачей по тем самым, непреодолимым тогда причинам, по которым тот же де Вабр вопреки своим симпатиям подписал приговор о повешении Франка. Слишком свежи еще были могилы миллионов, слишком взволнованна была совесть мира, настойчива, последовательна и непоколебима была линия, занятая на процессе Советским государством, выразившим волю измученных народов.

Правда, выполняя чье-то таинственное указание, суд вопреки особому мнению советского представителя оправдал гитлеровского финансиста, давнего контрагента американских банков Шахта, матерого шпиона Папена, заместителя Геббельса Фриче, сохранил жизнь Гессу, оправдал СА и генеральный штаб гитлеровской армии, признав не преступными эти кровавые организации.

«Правда» в те дни писала:

«Мы разделяем соображения советского судьи. Мы понимаем и поддерживаем его особое мнение, так как суд имел в своем распоряжении достаточно убедительных данных, подтверждающих вину указанных подсудимых (Шахта, Папена, Фриче). Но и при наличии особого мнения советского судьи нельзя не подчеркнуть, что вынесенный в Нюрнберге приговор над гитлеровскими душегубами будет оценен всеми честными людьми во всем мире положительно, ибо он справедливо и заслуженно покарал тягчайших преступников против мира и блага народов. Закончился суд истории. Впервые справедливая кара опустилась на головы организаторов и руководителей, поджигателей и исполнителей преступных планов агрессивной войны».

Нюрнбергский процесс обнажил проклятое клеймо денежного мешка кровавых монополий на фашистских поджигателях войны, полностью раскрыв перед лицом истории чудовищные злодеяния гитлеровских палачей.

2

Еще в ходе Нюрнбергского процесса профашистские круги, особенно в США и Англии, начали кампанию выручки гитлеровских палачей. Пресловутая леди Астор и папа римский, херстовские писаки и англо-американские «ученые» юристы, католики и «специалисты» по международному праву, титулованные особы и международные уголовные преступники, кардиналы и гангстеры всех мастей по мановению одной и той же властной руки кровавых монополий начали в разных местах, в разное время и под разными предлогами нападки на Нюрнбергский процесс. Правда, тогда еще это делалось со множеством оговорок и примечаний, со ссылками на «нормы права» и «международные традиции», с заверениями, конечно, в чувствах негодования по поводу фашистских зверств, которые уже никак нельзя было замолчать. Папа римский взывал о христианском всепрощении, леди Астор — о том, что «угрызения совести — лучшая расплата», «ученые» юристы упражнялись в вопросах юрисдикции. «Специалисты» по международному праву, которых точнее было бы именовать специалистами по международному бесправию, взволновались главным образом по поводу наказуемости агрессии.

% В своих нападках на Устав Международного военного трибунала, подчеркивающий преступный, уголовно наказуемый характер подготовки и ведения агрессивных войн, англосакские юристы разболтались до такой степени, что неосторожно задели весьма щепетильные моменты, вроде, например, мюнхенского сговора.

Так, в американском журнале международного права, в статье профессора Финча, прямо указывалось, что нельзя вменять подсудимым захват Чехословакии, поскольку Англия и Франция в свое время дали на это свое согласие...

Более осторожные защитники гитлеровцев не стали копаться в истории, изобилующей весьма сомнительными похождениями некоторых джентльменов, а начали атаки на процесс с позиций буржуазной юридической казуистики. Некоторые из них даже согласились признать преступный характер военной агрессии, отрицая, однако, возможность предания суду агрессоров. Они рассуждали примерно так:      раз война

агрессивна — она преступна, раз она преступна — она наказуема, раз она наказуема — вопрос о наказании должен решить суд. Но кого судить? Судить отдельные личности нег смысла, так как войну ведут не они одни, а все государство, весь народ. Но судить все государство физически невозможно, его не уместишь на скамье подсудимых. А раз это невозможно, то нет смысла этого делать. А раз нет смысла этого делать, то есть смысл вообще никого не судить...

Американский журнал «Форчун» пошел на дальнейшие «уступки» мировому общественному мнению. Он даже соглашался на наказание главных немецких военных преступников, но только требовал, чтобы это наказание ограничилось «высылкой их на какой-либо остров, как это было сделано в отношении Наполеона». Подробно развивая свое предложение, журнал успокоительно писал: «Наполеон после этого был уже безвреден».