Проклятое наследие (СИ)

Когда начало смеркаться, Камилла уже несколько раз малодушно помышляла о самоубийстве, наверное, если пустить пулю себе в рот, даже ее неимоверное везение не спасет. Она уже даже достала пистолет, но очередной звонок от Роберта (уже сотый, наверное, не отвеченный) вернул ее в реальность. Она убрала пистолет под подушку и сбросила вызов, говорить она не могла и не хотела. Слишком много придется сказать слов, пустых и бездушных, лучше просто завтра перезвонить и извиниться. Совсем не к месту всплыли давно известные слова: «Рано или поздно мы все платим по счетам». Видимо, время расплаты пришло. Давно, очень давно они с мамой смотрели детскую сказку, главный герой которой произнес сакраментальную фразу: «Жить и погибнуть достойно» окончания она не помнила, но, если ее час пришел, нужно встретить его именно достойно. Превозмогая боль, девушка растянулась на кровати и закрыла глаза.

Отстраниться от боли, думать о другом. Раньше, до того, как она обрела свою странную неуязвимость, она испытывала боль и жила с ней. Когда? Да хоть бы в странном мире с голубой травой и изумрудными небесами, там, где ее ждала встреча с Морганом.

«Бедро болело еще несколько дней. Гаус и Фиам не обращали внимания на жалобы девушки, лишь посмеивались над ней и заставляли переставлять ноги. Камилла подчинялась. В последний раз, когда она упала без сил, Гаус, не задумываясь, воспользовался своей силой и острая боль заставила ее подняться на четвереньки и ползти за магом, только бы не отстать, чтобы не нарушить той невидимой границы, внутри которой печать не прожигала бедро до костей. Она представляла собой жалкое зрелище. Это было еще хуже, чем с Джеком. Здесь она не была даже человеком, лишь „мышью“. Маги неспеша шли своей дорогой, а она плелась за ними, едва волоча ноги. На привалах ее кормили и давали воду, но не более того. Гаус придал ей вид старухи, хромой и ничтожной. Магов бы этот морок не обманул, но от посягательств разбойников, избавил. Их путь не был долог, всего через пять дней они вышли к укреплению.

— Здесь, — указал пальцем на крепость Фиам. — Тебя научат служить и подчиняться, выполнять любые прихоти хозяина и радоваться твоему положению. А когда ты станешь нежной и послушной, мы продолжим путь. Даже если король на тебя не позарится, на рынке мы легко продадим тебя за кругленькую сумму. И заживем в свое удовольствие! И все благодаря тебе, чувствуешь, какая ты ценная находка!

Он мерзко рассмеялся.

— А если ты еще и невинной окажешься — Гаус мечтательно закрыл глаза.

— Не окажусь, — прошептала Камилла. — не надейся, урод!

В отличии от Фиама, Гаус не гнушался рукоприкладства. Звонкая пощечина заставила Кэм прикусить язык, но на сей раз, ей удалось устоять на ногах. Это разозлило его еще больше, и маг ударил кулаком. По лицу потекла кровь из разбитой скулы, девушка упала на землю и сжалась, ожидая продолжения побоев. Он бил ее часто, с тех пор, как Фиам запретил ученику приставать к ней с недвусмысленными предложениями и лапать, неудовлетворенный маг выпускал скопившуюся сексуальную энергию, избивая свою жертву.

— Хватит, Гаусван! — рявкнул Фиам. — Товарный вид испортишь!

Разочарованный маг зло посмотрел на учителя.

— А если я не хочу ее отдавать? Я хочу ее себе! Я привык к ней! Хочу…

— Перехочешь! — отрезал Фиам. — Она наш билет в лучшую жизнь! Я не позволю тебе все испортить! Впервые так повезло, а ты думаешь лишь о своих потребностях. После обучения, так и быть, позволю тебе с ней развлечься, но только когда она станет послушной, не хочу тобой рисковать, сынок!

„Сынок?! Все встает на свои места. Наверное, если это вообще возможно в мире, где два солнца на зеленом небе и голубая трава!“

Окончить размышления ей не дали, Гаус применил магию и Камилла, застонав, последовала за своими „хозяевами“.

В крепость они прошли без происшествий, солдаты на воротах бросили лишь ленивый взгляд на путников и потеряли к ним всякий интерес. А вот Кэм впервые видела рыцарей, закованных в латы и вооруженных мечами.

— Это просто бред, — прошептала она себе. — Такой же как два солнца и зеленое небо! Это не может быть правдой.

Она пыталась удержать эту мысль, но все было тщетно. Было это правдой или нет, но каменный пол, на который ее бросили, был вполне реален. Из разбитой коленки потекла кровь. Они стояли на крыльце замка. Из массивных дверей им на встречу вышла, нет, скорее выскользнула тоненькая алебастровая фигурка, в черном полупрозрачном одеянии, которое, обнажая плечи, ноги от бедра и впалый живот, однако, совершенно скрывало голову и лицо женщины.

— Мастер Фиам, — пропела высоким приятным голосом незнакомка. — Рада вас вновь видеть. Вы пришли купить или продать?

— Отдать в обучение, — почтительно склонился перед женщиной Фиам.

— Ее? — удивленно приподняла бровь женщина.

— Да, госпожа Ванда. Ее.

Женщина звонко рассмеялась.

— Простите, мастер Фиам, но мы не берем в обучение особей, старше двадцати пяти лет.

— О, простите за недоразумение, госпожа. Гаусван!