Проклятое наследство

— Чтобы и дальше использовать их для расправ с неугодными людьми. До сих пор ничем не мог запугать, а добровольно на бандитизм те не соглашались. Пежачек пошёл ва-банк: парни позарез ему понадобились, да и амбиция взыграла. Таков обычный метод преступников всех мастей, набирающих себе послушных клевретов.

— Кошмар. Откуда вам известно? Он признался?

— Нет, не признался, но это не важно, подтвердил этот, как его… С красным шарфом. Прихлебатель Пежачека. Пежачек от него не скрывал своих замыслов, похвалился, дескать, охомутает парней — не отвертятся.

— Надеюсь, найдутся для них смягчающие обстоятельства… Несколько лет честного труда…

— Мне бы хотелось, чтобы вы ещё попредполагали, — попросил поручик Вильчевский. — Например, о контрабанде. Может, разовьёте немного эту тему?..

— А ваши предположения насчёт Рокоша? — съехидничал капитан Ружевич. — Что это за странная кража и почему, черт возьми, он все получил обратно?

— Предполагаю, что, осуществляя операцию по обогащению нашего отечества, компания включила его в число жертвователей ошибочно, — сообщила я с достоинством. — Он протестовал, ему все вернули. В успехе акции нет никакой его заслуги, несознательный элемент.

Капитана передёрнуло. Майор похохатывал. Поручик Гумовский обалдело воззрился на меня.

— То есть, значит, все… Как, простите?.. Жертвователи?.. Следует понимать, вся банда деятелей с чёрного рынка — элементы сознательные, имеющие заслуги?

— Ну, если добровольно содействовали обогащению…

— Ага, как видите, добровольно! — с живостью подхватил майор. — Итак, вы утверждаете, что они добровольно передали энные суммы для контрабанды, а признаться в своих добровольных деяниях не хотят, надо полагать, из скромности?

— Позвольте, я ничего не утверждаю, а всего лишь предполагаю. Но почему бы нет? Эффект, вы сами убедились, весьма впечатляющий!

Поручик Вильчевский охнул и схватился за голову:

— Сколько всего ушло контрабанды, хоть это скажите!

— Пятьсот семьдесят девять тысяч долларов…

— Только и всего! — разочарованно заключил капитан Ружевич, опомнясь наконец от шока. — Дело об убийстве у нас застёгнуто на последнюю пуговицу, ведь убийство совершили обыкновенные, приличные, можно сказать, нормальные преступники. А все остальное — какое-то безумие и ещё раз безумие, и тут ничего не поймёшь, хоть головой об стенку бейся. Да уж, когда за преступление берутся порядочные люди, то выдумывают этакие комбинации — сам черт ногу сломит. Для меня это уже слишком.

— Ну уж нет, — не согласился майор. — Хуже всего, когда порядочные люди вступают в контакт с преступной средой. Вот вам наглядный пример… Представьте себе, кое-что мы здесь в милиции тоже предполагаем…

— Мы предполагаем, — начал, жалобно вздохнув, поручик Вильчевский. — Извините, предполагали… Некто контрабандой пересылает на запад крупные суммы в прозаических, обыкновенных, так сказать, деловых целях — иначе говоря, для себя лично. Суммы эти где-то необходимо было взять. И некто взялся за разбои и грабежи…

— Да никаких грабежей, ведь объясняют же тебе — всего лишь добровольные пожертвования, — прервал его поручик Гумовский. — У нас есть версия, дорогая пани, что этот некто мягко убеждал наших чернорыночных аферистов принять участие в благородной акции на благо родины.

— И ещё одна версия: этот некто — на самом деле четверо ваших друзей, — включился майор. — Мы предполагаем также, что убеждения не очень подействовали, и тогда ваши друзья подключили себе заместителей. То есть Франека и Весека. Пани Маковецкая убедила своего поклонника Дуткевича потрудиться в роли наводчика, Дуткевич вступал в торговые сделки, а Франек и Весек нападали… то бишь, я хотел сказать, склоняли контрагентов к безвозмездным дарам. Растроганные мошенники не раздумывая передавали им все своё достояние. Предполагаем далее, что гонорар этим двум юношам выплачивал пан Ракевич, который в качестве благодетеля вызывает полнейшее наше почтение. Предполагаем ещё, что некоторое время четверо друзей трудились на сей ниве самостоятельно и, лишь напоровшись на неприятности, а именно на сопротивление тупых и скаредных обладателей валюты, прибегли к помощи субъектов, бывших с законом несколько запанибрата. В конце концов, как видим, акция приняла нежелательный оборот. Признаюсь откровенно, до сих пор не смекнём, кто, черт бы его побрал, был шефом этой проклятой интеллигентской шайки!

— Не представляю… — смешалась я. — Кроме того, напрашивается вывод, что все испортил негодяй Пежачек. И зачем только его потянуло вмешаться в такую славную и в общем-то безобидную афёру…

Поручик Вильчевский скрипнул зубами. Капитан Ружевич с тихим стоном снова схватился за голову. Поручик Гумовский демонически захохотал.

— Подытожим: Пежачеку ваша славная афёра пошла во вред, — изрёк майор с каменным лицом. — Разумеется, все это лишь дедукции и предположения. А вот посылки от Вишневского — факт, таможенные декларации тоже. Не могли бы вы сообщить, кто, сил моих больше на вас не хватает, заполнял эти декларации и писал адреса?

Я удивилась.