Проклятое ожерелье Марии-Антуанетты

– Ничего странного, – парировала экскурсовод. – Если вы в курсе ее истории, то вам известно, что ее выслал Александр Первый. Однажды посетительница ее салона в Петербурге, англичанка и доверенное лицо императрицы, случайно назвала имя авантюристки при императоре. Александр воскликнул: «Она здесь?!» – и пожелал ее увидеть. Де Гаше испугалась, однако отказать царю она не могла, и встреча состоялась. Надо отдать должное благородству Александра – он ее не выдал, но отправил с миссионерами в Крым. Почему в Крым? Да потому что для людей того времени эти места были самой настоящей Тмутараканью, Колымой в нашем понятии. Де Гаше отправилась в дамской компании, состоящей из княгини Анны Голицыной, баронессы Юлии Крюденер, ее дочери и зятя. К сожалению, баронесса была тяжело больна, и ее вместе с родными пришлось оставить в Карасубазаре – так назывался Белогорск, – где она и скончалась. А остальные добрались до имения Голицыной в Кореизе. Жанна и Анна вскоре подружились, однако некая Каролина Собаньська, как уверяли злые языки, любовница княгини, раскрыла ее и пыталась шантажом узнать, где бриллианты. Я уже сказала, что ей пришлось бежать сначала в Гурзуф. Но Каролина разыскала ее и там. Тогда де Ла Мотт вернулась в Кореиз, к своей приятельнице Голицыной, и встретила там Александра Карловича Боде. Барон поинтересовался, не хочет ли она поселиться в Старом Крыму, в его имении. Если оно ей приглянется, она даже может его купить тысяч за пять рублей. На эти деньги Боде хотелось приобрести дом в Судаке, где он тогда работал. Уж не представляю, что двигало Жанной – ее авантюрная натура или нежелание расстаться с деньгами, но женщина поступила непорядочно. Она поселилась в доме со служанкой, армянкой Зарой, но когда барон приехал за деньгами, сказала, что может заплатить всего полторы тысячи. Александр Карлович, надеявшийся на пять, отказался и попросил найти покупателя в Старом Крыму, пока он будет находиться в Судаке. Графиня пообещала, однако делала все с точностью до наоборот. Она отвадила всех покупателей, и барону, который однажды приехал в собственный дом, пришлось возвращаться в Судак несолоно хлебавши. А де Гаше осталась. Потом она помирилась с бароном, сделав ему дорогие подарки, возможно, и заплатив какие-то деньги. Здесь ее уже не беспокоили.

– И здесь она умерла и была похоронена, – вставил Сергей и щелкнул длинными пальцами.

– И здесь она умерла и была похоронена, – повторила женщина. – Ее смерть ускорило падение с лошади. Представляете, какова была женщина? Вот уж неуемная натура. Будучи уже немолодой, она возглавила в Гурзуфе шайку контрабандистов, а по дорогам Старого Крыма в преклонном возрасте гарцевала на коне. Однажды лошадь сбросила ее, и Жанна еле доплелась до домика. Пожилая женщина сказала Заре, что скоро умрет, но запрещает себя обмывать. Она написала завещание, потом развела огонь в камине, достала шкатулку и, бегло просматривая бумаги, бросала их в огонь, в конце концов оставив лишь два письма, которые по завещанию должен был получить барон Боде.

Утром Зара обнаружила свою госпожу уже окоченевшей. Выполняя ее последнюю волю, она послала за священником. Пришли двое – русский и армянский. Они приняли решение обмыть покойную. Вопреки воплям Зары, соседи помогли раздеть графиню и с удивлением обнаружили выжженное клеймо в виде латинской буквы V.

– Господи, кто же на самом деле эта женщина? – воскликнул русский священник и схватил Зару за локоть. – Вы должны сказать правду! От этого будет зависеть, как мы ее похороним.

Плача, служанка назвала ее настоящее имя – графиня де Валуа де Ла Мотт. Она сообщила, что госпожа была особой королевской крови, и священники открыли рты от удивления. Как, такая дама жила в их городе, а они ничего не знали?