Проклятое ожерелье Марии-Антуанетты

Он уверенно зашагал по асфальтированной старой дороге, ведущей наверх. Плотников хотел спросить, почему они не поехали дальше на машине, но вскоре асфальт перешел в грунтовку, которая, удерживая северо-западное направление, метров через двести превратилась в узкую извилистую тропу. Поднявшись немного по ней со своими спутниками, Филипп Артемьевич остановился у развилки.

– Я не повел вас сразу к пещерам, потому что вы сами хотели побывать везде, где был Матвей. Мой отец часто поднимался с ним на Лысый Агармыш.

– Правильно. – Сергей достал платок и вытер выступивший пот. Апрельское солнце начинало припекать, и в кожаной куртке было как в сауне. Он скинул ее, положив в предусмотрительно захваченный пакет. Девушка усмехнулась, выпятив полные розовые губки:

– Запарился?

– Не говори. – Он взглянул в ее розовое лицо, веки с белесыми ресницами, не покрытыми тушью, с любовью дотронулся до светлых волос. – Устала?

– Ни капельки! – отмахнулась она. – Филипп Артемьевич, это карьеры? – Ее пальчик с длинным наманикюренным ногтем указал на ямы на восточном склоне.

– Карьеры, – подтвердил старик. – Из-за них даже точная высота Лысого Агармыша неизвестна. Жители говорят, что карьеры «съели вершину».

Они вернулись на развилку и поменяли направление. Тропа привела их в лес, и Юлю поразило, что по склонам горного массива росли невыразительные кустарники с едва начавшей пробиваться листвой, а лес, настоящий лес, зеленел на вершине. Молодые люди узнали дубы, только здесь они были маленькие, с тонкими стволами, покрытыми порыжелым мхом. Между деревьями, задорно выглядывая из вороха упавших прошлогодних листьев, зеленела первая травка. Дубовый лес выглядел достаточно светлым, веселым, готовым встретить гостей и поделиться радостью, что весна наконец пришла и скоро на ветках появятся причудливые глянцевые узорчатые темно-зеленые листья, а потом из ячеек выглянут овальные плоды, которые они часто собирали в детстве и строили из них при помощи спичек разные сооружения. Вскоре дубовый лес закончился, передав вахту другому, незнакомому дереву, выбросившему из почек зеленые листочки с мелким узором по краям, напоминавшим края чебуреков. Как выяснилось, это был бук.

Молодые люди вошли в лес как в святилище, стараясь осторожно ступать по прошлогодней листве. Пахло прелью, грибами, но в отличие от дубового леса они не увидели ростков первой травы. Лесное царство было как бы само по себе: куда-то делись другие деревья, низкорослые кустарники и птицы. Казалось, лес создал тишину в первозданном виде и свято соблюдал ее, призывая к этому и непрошеных гостей. И тишина поражала, завораживала, человек будто бы становился ее частью, огражденный от шума, свиста, стрекотанья.

– Удивительно, – прошептала Юля, – до чего же удивительно!

Сергей сжал ее потную ладошку, соглашаясь с любимой. Миновав буковый лес, они вышли на проселочную дорогу, немного поплутали по ней и поднялись на другое возвышение.

– Это Большой Агармыш, – произнес старик. – Можно сказать, пришли. Скоро будет Бездонный колодец.

– Читали про нее, – отозвался Сергей. – А что, Матвей Петрович и здесь бывал?

– Говорил же, они все пещеры осматривали, – буркнул Филипп Артемьевич. – Видно, на легенды наши подсели. О них слыхали?

– И об этом слыхали, – улыбнулся Плотников. – Знаем, есть легенда о зерне, о драгоценностях Жанны и о мусульманском факире, который якобы иногда появляется из колодца.

– Молодцы! – похвалил дедушка. – А родственник ваш, Матвей, и его сослуживцы об этом не ведали. Как только отец мой им рассказал, сразу и обступили его: веди, мол, Палыч, к пещерам. Видать, драгоценности искали. Да только, – Филипп Артемьевич сделал многозначительную паузу, пожевав губами, – легенды – они и есть легенды. Куда делись сокровища – одна графиня и знала. И не хотела, чтобы другие когда-либо завладели ими. Да вот и Бездонный колодец. – Он указал на массивную плиту. – Видите, вход закрыт, ибо много людей поплатилось жизнью за желание найти проклятые бриллианты. Вон, видите, расщелина? Это лаз для спелеологов. Но и они не спустятся туда без специального оборудования. Так что вам пробовать силы не советую.

– Скажите, – Юля задыхалась от волнения (еще бы, ведь они приближались к разгадке той тайны), – а мой дед спускался в пещеру?

– А то как же, спускался на веревке, – подтвердил старик. – Только долго не пробыл. Отец сказывал, минут через пять уже наверх просился. И верно, что там делать? Ладно, ребятки, пойдем дальше. До Миледи немного осталось.

Вернувшись на проселочную дорогу, они какое-то время шли и наконец вышли к Медвежьему уху и Лисьему хвосту.

– Если от Хвоста шагать в западном направлении, на Миледи и набредешь, – пояснил проводник. – О ней забыли, туристы туда не ходят. Да и чтобы попасть туда, нужно разобрать заваленный вход. Кстати, ваш дед разбирал его и ходил внутрь. – Он неожиданно пристально взглянул на Самойлову, под палящим солнцем чувствовавшую себя как в сауне. – А что дедушка говорил насчет бриллиантов? Может быть, они нашли их, но никому не сказали?