Проклятое ожерелье Марии-Антуанетты

– Я понял, как им удалось спрятать бриллианты. – Плотников пожевал кусочек тандырной лепешки, круглой, как луна, с особенным привкусом. – Группа, возглавляемая твоим дедом, знала, кто за ними следил, но этот кто-то, вероятно, не всегда принимал участие в раскопках. По возможности он старался не оставлять сослуживцев одних, однако им иногда удавалось от него оторваться. Так они и договорились между собой, что припрячут сокровище, если его найдут. Обнаружив бриллианты, они с ловкостью фокусника прикарманили их, никого не поставив в известность, а потом распустили слух, на который купился их наблюдатель: дескать, драгоценности могут быть спрятаны в одной из пещер на горе Агармыш, недаром графиня часто прогуливалась в этих местах. Так они получили свободный доступ к пещерам, но изучали их для того, чтобы спрятать находку. И это им удалось. Незаметно от соглядатая они составили карту и как ни в чем не бывало вернулись в Москву. Кроме того – опять по моим предположениям, – они договорились, что возьмут сокровище только в самом крайнем случае. Вот почему оно и остается до сих пор на Крымском полуострове.

Самойлова глотнула горячий чай и поморщилась:

– Мне нечего возразить. Ты все логично расписал. Остается только догадываться, откуда появился наш преследователь.

– Думаю, это один из родственников кого-нибудь из пятерки, – предположил капитан и отставил пустую кружку. – Ладно, пойдем. Остатки шашлыка в себя я уже не запихну.

– И я, – засмеялась девушка.

На их удивление, порции оказались такими огромными, что часть еды пришлось захватить с собой. Любезный татарин упаковал ее в пластиковые контейнеры, и молодые люди направились в центр города. Они жалели, что не спросили у экскурсовода, где была армянская церковь, которую снесли в конце шестидесятых годов.

Вдруг капитана осенило.

– У нас есть телефон Филиппа Артемьевича, – воскликнул он радостно. – Старик не может не знать место захоронения графини.

Он вытащил мобильный и набрал номер. Пожилой мужчина долго не отвечал, будто хотел помучить гостей, но наконец смилостивился и взял телефон:

– Слушаю.

– Филипп Артемьевич, это мы, Сергей и Юля, – начал Плотников. – Видите ли, нас заинтриговали легенды о графине де Ла Мотт, и мы ходим увидеть, где она жила, где находилась церковь с кладбищем и могильной плитой. Вы не могли бы подсказать, куда нам податься?

– Конечно, – радостно отозвался старик. – Жанна обитала на улице Партизанской, на окраине Старого Крыма. Это и сейчас окраина. Любой вам покажет, где стоял ее домик. У этого же человека можно поинтересоваться, где была могила де Ла Мотт. В нашем городе об этом знает каждый.

– Спасибо и до встречи, – отчеканил Сергей и, сунув телефон в карман джинсов, немного испачканных после путешествия к пещерам, обратился к женщине неопределенного возраста, в сером старом ватнике и косынке, типичной сельской жительнице, вероятно, шедшей с рынка и несшей в обеих руках пустые ведра.

– Не подскажете, где улица Партизанская?

Сельская дама с черным от загара лицом указала на проселочную дорогу, по обеим сторонам которой росла сухая степная трава:

– Пойдете по ней и увидите.

– А до могилы графини далеко? – продолжал задавать вопросы Плотников. Женщина прыснула и прикрыла рот рукой:

– Так вот зачем вам Партизанская… Никак снова кости Жанны тревожить приехали?

– Почему сразу тревожить? – удивился капитан. – Просто посмотреть. В вашем городе это, наверное, стало таким же историческим памятником, как могила Грина.

Женщина моргнула пушистыми белесыми ресницами:

– Верно. От Партизанской до места захоронения недалеко. У нас здесь все недалеко – городишко маленький. Увидите золотой купол церкви и на него идите. Церковь восстановили на месте кладбища. Там же и рынок находится. Где-то в этих местах Жанна и упокоилась.

Они поблагодарили местную жительницу и продолжили путь по серой от пыли проселочной дороге, бугристой, с разъезженными колеями, словно созданной не для современных машин, а для повозок, запряженных лошадьми или быками, плавно спускавшейся в овраг, сначала пустынной, а потом застроенной жильем, мимо частных, большей частью одноэтажных домиков с фруктовыми садами – уже отцветшими яблоневыми, вишневыми и сливовыми деревьями, мимо грубо сложенных из камней сараев с деревянной крышей и верандами, оплетенными диким виноградом. Запах травы и земли успокаивал, и Сергей уже не прислушивался к внутреннему голосу, шептавшему о том, что нужно не забывать об осторожности, что здесь они не одни и что преследователь, имевший всего одну часть головоломки, не откажется от драгоценностей ни за что на свете. Когда в его радужные мысли вклинился звонок мобильного, он будто очнулся от наваждения, повертел головой, словно просыпаясь, и ответил:

– Слушаю.

– Слушай, слушай, – расхохотался Скляров. – Как поживаешь, дружище?

– На курорте всегда хорошо, – заметил Плотников и быстро спросил: – Есть новости?