Проклятое ожерелье Марии-Антуанетты

– Скорее всего, один из агентов Людовика, коих тут довольно много, – пояснил Гастон. – Милая моя, теперь я не отпущу вас за город! Мария – прекрасная кухарка, но плохая охранница. Я уже перевез ее сюда вместе с вашими вещами. В имение вы больше не вернетесь.

Графиня закрыла глаза. Этот человек приютил ее в своем доме по доброте душевной, но долго она не сможет пользоваться его благодеяниями. Ясное дело, Гастон ждет, что она ответит на его чувства и согласится стать его женой, однако у нее другие планы. Словно угадав ее мысли, граф мягко улыбнулся и накрыл своей рукой ее нежную кисть.

– Прошу вас, ни о чем не думайте, графиня, – сказал он. – За мое гостеприимство вы не должны мне ровным счетом ничего. Живите сколько вашей душе угодно, а я буду ждать и надеяться, что когда-нибудь вы полюбите меня. Еще раз повторяю: я вас не тороплю. Вы свободны и вольны делать что пожелаете.

Ресницы графини дрогнули.

– Вы – необыкновенный человек, – проговорила она. – И я никогда не забуду вашей доброты. А сейчас… я хотела бы отдохнуть, я очень устала.

– Если вам что-нибудь понадобится, – Гастон указал пальцем на колокольчик, – на его звук сразу примчится Мария. Я тоже буду навещать вас, если вы не против.

– Нет, спасибо вам.

Жанна подождала, пока за ним закроется дверь, и снова попыталась встать. На этот раз попытка оказалась удачной. Женщина, покачиваясь, подошла к зеркалу и стала разглядывать свою длинную белую шею. Безжалостные пальцы де Трана оставили на ней следы – фиолетовые синяки. Да, просто чудо, что она осталась жива. Графиня оглядела комнату, поражаясь ее размерам. Граф предоставил в ее распоряжение огромную кровать в стиле Людовика XIV, прекрасную мебель: вместительный шкаф, стол с мраморной поверхностью и кресла, спинки которых были украшены причудливой резьбой. Женщина потянула дверцу шкафа. Чья-то заботливая рука разместила в нем ее наряды. Задыхаясь от волнения, графиня достала старое серое платье и, бросив его на кровать, стала искать потайной карман. Именно в нем покоился мешочек с ожерельем. Когда Жанна увидела, что все на месте, она вздохнула с облегчением. Гастону не были нужны ее драгоценности, и он не стал обыскивать одежду своей гостьи.