Проклятое сердце (ЛП)

Я даже познакомилась с Энцо Галло, отцом Данте. Не знаю, кого я ожидала увидеть — бандита, наверное. Но я еще никогда так не ошибалась. Энцо — культурный и вежливый мужчина. Я вижу, что раньше он был сильным, как Данте, пока возраст и печаль не сломили его. Данте рассказал мне, как умерла Джанна Галло. Я уверена, что для такого могущественного человека, как Энцо, неожиданная болезнь должна казаться жесточайшим поворотом судьбы — чем-то совершенно неподвластным ему.

Как и Неро, Энцо относится ко мне настороженно. Я сомневаюсь, что я та, кого он хочет видеть рядом со своим сыном, также как и Данте не соответствует ожиданиям моего отца. Мы из двух разных миров. Энцо, кажется, избегает внимания так же сильно, как этого жаждет мой отец.

Однажды вечером, после того, как я поужинала со всей семьей, Энцо уводит Данте в другую комнату, и они уходят почти на двадцать минут. Я слышу сердитый рокот голоса Данте, но не то, что он говорит своему отцу. Когда он появляется через несколько минут, то его лицо все красное.

— Поехали, — говорит он мне.

Когда мы отъезжаем от дома, я спрашиваю его:

— Что случилось?

— Ничего, — он качает головой.

Я кладу свою руку поверх его, чувствуя, как пульс бьется по вздувшимся венам на тыльной стороне ладони.

— Ты можешь рассказать мне, — говорю я.

Данте смотрит на меня горящими глазами.

— Никто никогда не отнимет тебя у меня, — говорит он.

Я вижу, что в нем бурлит гнев, который он держит запертым глубоко под поверхностью. Данте настолько силен, что я уверена, что он рано понял, что должен контролировать свой характер, иначе уничтожит все на своем пути. Но он все еще молод, даже если не выглядит таковым. Я не знаю, как долго будет длиться этот контроль.

— Никто не сможет, — шепчу я.

Он поворачивает свою руку и сжимает мою, наши пальцы переплетены.

— Хорошо, — говорит он.

Следующей ночью Данте пишет, чтобы спросить, могу ли я встретиться с ним.

Я говорю ему, что мама заставляет меня пойти на бал-маскарад. Какой-то сбор средств для чартерных школ Чикаго.

Он не отвечает, вероятно, раздраженный тем, что это третье событие на этой неделе, которое разлучает нас.

Когда началось лето, я уже была сыта по горло модными вечеринками. Теперь, когда у меня есть Данте, который может отвлечь меня, они кажутся настоящей пыткой. Каждую минуту этих событий я чувствую себя половинкой магнита, которую тянет и тянет туда, где, как мне кажется, может быть Данте. Желание пойти к нему непреодолимо.

Меня особенно раздражает звонок в дверь. Или, по крайней мере, меня раздражает, когда мама зовет меня вниз и я вижу Жюля, стоящего там. Он смотрит на лестницу, застенчиво улыбаясь и держа в руках букет желтых лилий.

— Я попросила Жюля забрать тебя, — говорит мама. — Поскольку у Уилсона сегодня выходной.

Я уверена, что она не случайно сегодня дала Уилсону выходной. Это прекрасная возможность подтолкнуть меня на свидание.

У меня нет никакой возможности отказаться. Не сейчас.

— Отлично, — бормочу я. — Я закончу собираться.

— Я буду ждать здесь, внизу! — окликает меня Жюль.

Он одет в бледно-серый костюм с серебряной маской, сдвинутой на затылок.

Как минимум две-три гала-вечеринки в год — это балы-маскарады. Богатые люди любят носить маски. Это традиция, которая восходит к карнавалу в Средние века. Причины очевидны — в строгом обществе маска обеспечивает свободу. Ваша личность, ваши действия, даже выражение вашего лица свободны от бесконечного изучения, которому мы обычно подвергаемся. Вам не нужно беспокоиться о том, что на следующее утро вы станете предметом сплетен или нелестной фотографии в социальных сетях. На этот раз вы можете делать все, что вам нравится.

Я никогда раньше не извлекала выгоду от ношения маски.

Но даже я чувствую облегчение, опуская гатто на лицо. Это традиционная итальянская маска с кошачьими ушами и глазами, окрашенная в золотой и черный цвета.

Моя пышная юбка развевается вокруг меня, когда я иду. Это скорее костюм, чем платье, черное с золотыми драгоценными камнями, разбросанными по нему, как звезды.

Жюль тяжело сглатывает, когда видит меня.

— Вау! — говорит он.

Я не могу удержаться, чтобы не поддразнить его.

— Ты все время видишь меня только в платьях, Жюль. Думаю, что тебя больше удивила бы пара спортивных штанов.

Жюль пожимает плечами, нервно смеясь.

— Думаю, да, — говорит он.

— Не ввязывайтесь в большие неприятности, вы двое, — беспечно говорит мама.

Шанс, что это произойдет невелик.

— Определенно нет, миссис Соломон, — уверяет ее Жюль.

Я следую за ним до его машины. Это Corvette, такой низкий, что мне с трудом удается влезть в него из-за огромной, пышной юбки. Мне вроде как пришлось упасть на пассажирское сиденье.

Жюль закрывает за мной дверь, заботясь о моем платье.

Я вижу, что он нервничает, когда везет нас в Исторический музей. Мы никогда по-настоящему не бываем наедине, всегда встречаемся на светских мероприятиях, в общественных местах. Я хочу сказать ему, что он может расслабиться, потому что на самом деле это не свидание, но, конечно, это невозможно.

— Куда ты ходила прошлой ночью? — спрашивает он меня.