Проклятое золото храмовников

– Я убедилась в этом с полмесяца назад, когда мы гостили у князя Гедимина. Думаю, обмануть подозрительного фра Пруденте, знающего, что перед ним сидит враг, было весьма непросто. И уж во всяком случае куда тяжелее, чем заглянуть в костел, поставить свечу, перекреститься всей рукой, а не двумя перстами, поцеловать святого на иконе в губы, а не руку, и приняв просвирку, не ждать ложечку вина, ибо мирянам оно не положено.

– А молитвы? Я ж ни одной не знаю.

– Согласившись принять к себе рыцаря, любой орден устанавливает для него испытательный срок. Как правило, он составляет несколько месяцев, а то и полгода. Ответьте мне, мои благородные спасители, – и слабая улыбка озарила ее лицо, – чем занят рыцарь это время в первую очередь.

Минуты две она со все той же улыбкой то и дело отрицательно покачивала головой, отметая одну догадку друзей за другой, и, наконец, сжалившись, ответила сама:

– Больших знаний от рыцаря никто не требует, но во время церемонии принятия в орден он должен прочесть Символ веры, а после обязан ежедневно определенное количество раз читать «Отче наш». Не так уж это и много, правда? Но поверьте, рыцари не знают и этого. Потому и существует якобы испытательный срок. На самом деле это время дается для того, чтобы они выучили все необходимое. Про Эксемена не скажу, не знаю, а вот моему кузену Бонифацию понадобилось почти пять месяцев. Впрочем, я отвлекла вас. Итак, что именно я должна поведать Михаилу Ярославичу?

Голос ее на последних фразах стал прерывистым, на глазах выступили слезы, но она сдерживалась из последних сил. В знак безусловной готовности принять любое их решение она даже покорно склонила голову.

Петр покосился на Улана. Тот, опустив глаза, молчал и сосредоточенно лепил что-то из хлебного мякиша. Но первым тягостную тишину прервал именно он. Задумчиво крутя в руках темно-серую фигурку какой-то сказочной зверушки, большими ушами напоминавшей Чебурашку, он негромко произнес:

– Причин увильнуть от расследования у нас и впрямь хоть отбавляй. Но что мы ответим своей совести, когда князя Михаила… убьют в Орде?

– Как убьют?! – ахнула Изабелла и, повернувшись к Улану, недоверчиво осведомилась. – А-а… откуда тебе это известно?

Тот, растерявшись, молчал. Видя, что друга надо срочно выручать, Сангре торопливо встрял и деланно удивился:

– А что, ты до сих пор ни разу не похвастался нашей донье, что иногда тебя посещают вещие сны?

– Вещие сны?! – изумилась та. – И они действительно всегда-всегда сбываются?!

– Ну-у, почти всегда, – промямлил Буланов.

– Не скромничай, – вмешался Сангре. – Поверь, что не было еще такого случая, когда они не сбылись. Жаль только, что видит он их крайне редко.

– Но если ты видел в своем вещем сне смерть князя, получается, он и впрямь умрет! Значит, моя задумка…, – и глаза Изабеллы наполнились слезами.

Улан досадливо крякнул и умоляюще уставился на Петра. Взгляд не говорил, вопил: «Выручай!»

«Подумаешь», – безмятежно усмехнулся тот и принялся пояснять любознательной испанке, что сны его побратима бывают двух видов. К примеру, за месяц до сражения под Бортневом он уже «видел» эту битву, причем так четко, словно находился где-то поблизости. Это означало, что данное событие неизбежно произойдет и результат его останется неизменным, хоть ты тресни.

Но есть и другой сорт вещих снов. В них картины грядущего предстают неясно, будто сквозь туман. Следовательно, в него можно вмешаться и что-то изменить. И чем гуще туман, тем больше шансов, что при удачном вмешательстве получится все предотвратить. Так вот смерть тверского князя его побратим тоже видел в плотной дымчатой пелене, то есть шансы на удачу имеются и немалые.

А в заключение он напомнил Изабелле, что не стоит без крайней необходимости упоминать при посторонних о столь чудесном даре Улана. Ни к чему хорошему это не приведет. Конечно Русь – это не варварская Европа, где можно угодить на костер за куда более мелкий пустяк, но все равно не стоит понапрасну дразнить гусей.

Моментально припомнив собственные «прегрешения», Изабелла молча кивнула.

Разложив все по полочкам, Петр, спохватившись, сам обратился к другу:

– А-а… причем тут его смерть и мы? Ты ж мне в Липневке говорил, что его за неуплату дани… того.

Улан вновь взял фигурку из мякиша и рассеянно повертел ее в руках.

– Это одно из обвинений. Но недавно, – он покосился на Изабеллу, смущенно кашлянул и продолжил, – я увидел, что ему было предъявлено и другое, причем по сути самое главное. Его обвинят в том, что он уморил сестру Узбека. И смерти сестры хан ему не простит, – он небрежно оторвал у вылепленного ушастика головку и бросил ее на стол.

– Самое главное, значит, – машинально повторил Сангре, растерянно уставившись на валявшуюся на столе головку зверушки.

– Ну да, – подтвердил Улан. – И если мы сможем найти подлинного убийцу, в смысле исполнителя, то…

Петр понимающе кивнул. Правда, если найти не выйдет, им, возможно, достанется от князя, но…