Прóклятое золото Колымы

После октября 1917 года Иван пришёл домой в шинели без погон и фуражке без кокарды. Разговора об отъезде из Петрограда даже не заводили. Иван вступил, как тогда говорили, в Красную гвардию, переименованную впоследствии в Красную армию. Его пайки не хватало для всей семьи. Выручала природная хватка Валерии, которой удавалось даже в такое тяжёлое время достойно вести домашнее хозяйство. Иван прослужил в Красной армии до 1921 года. После демобилизации он сразу же устроился на преподавательскую работу в нескольких ленинградских вузах. Но основным местом работы стал Ленинградский горный институт, где он был избран доцентом.

Нина Богданова училась в 178-й Трудовой школе первой и второй ступени при Педагогическом институте им. Герцена. Единая школа в то время подразделялась на две ступени: первая – для детей от восьми до тринадцати лет (5-летний курс), вторая – от тринадцати до семнадцати лет (4-летний курс). Школа располагалась в здании Константиновской женской гимназии, названной в честь великого князя Константина Константиновича Романова, президента Петербургской академии наук, общественного деятеля и поэта эпохи Серебряного века. Училась Нина легко и окончила школу в числе первых, но по своему социальному положению не имела права для обучения в вузах.

Жить стало легче. Иван к тому же писал статьи по техническому нормированию, публиковавшиеся в различных журналах.

А время шло своим чередом. Незаметно выросли дети. Детские игры в ленинградских дворах были такими же, как и во всех городах Советского Союза. И делились на «мальчишеские», «девчоночьи» и «смешанные». Во дворах многоэтажных домов всегда было много детей, которые каждый день гуляли на улице. Развлечений и забав было очень много: прятки, догонялки, футбол с хоккеем, чехарда. Девчонки скакали в классиках, прыгали через резинку и скакалку, играли с куклами в дочки-матери. Женя восхищённо смотрел на Нину, когда она громко выкрикивала считалки:

– На златом крыльце сидели царь-царевич, король-королевич, сапожник, портной. Кто ты будешь такой?

Или:

– Эники-бэники ели вареники…

Или ещё какую-нибудь белиберду.

В семье Богдановых было заведено один час в день отдавать музыке, и Валерия очень строго следила за этим распорядком. И Нина, и Женя к окончанию школы довольно прилично играли на рояле. Комнатный белый рояль был изготовлен на паровой фабрике пианино в г. Санкт-Петербурге (так значилось под крышкой рояля) ещё в прошлом веке.

Женя (а он был младше Нины на три года) учился в Советской единой 176-й Трудовой с индустриально-техническим уклоном девятилетней школе. Школы этого типа были созданы ещё в 1918 году взамен царских гимназий. Было введено также совместное обучение мальчиков и девочек. Обучение стало светским и тесно связанным с производством. Учителей тогда называли «шкрабами» (от «школьный работник»). С 1923 года по всей стране было введено платное обучение. В силу своего происхождения ни Женя, ни Нина не были приняты в пионеры и комсомол.

Они не ходили в церковь, с детства чувствовали, что они не такие, как все, им мешало социальное происхождение. Женя был отличником и обнаружил особую склонность к точным наукам (физике, математике и даже химии). Однако социальное происхождение не давало брату и сестре возможности поступить в институт и получить высшее образование.

Революция стёрла грань между сословиями. «Ваше благородие» и «ваше превосходительство» канули в Лету, туда же последовали «барышня», «сударь» и «сударыня», «господин» и «госпожа». Все эти обращения заменило пролетарско-крестьянское «товарищ». Почётно было быть рабочим и крестьянином.

Валерия Александровна из всех писателей выделяла Антона Чехова и частенько наставляла детей его словами: «В человеке всё должно быть прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли». Любимым развлечением было кино. Фильмы смотрели по несколько раз. Иван Александрович научил Женю лет шести игре в шахматы. Оказалось, на свою голову. Нередко тот вечером выходил из своей комнаты с шахматной доской под мышкой и вопросительно смотрел на отца.

– Ну, что с тобой сделаешь, – восклицал отец, и они садились играть.

А уже через пару лет Иван Александрович частенько получал мат от сына. Нина в шахматы не любила играть, зато в игре в шашки ей не было равных. Она обыгрывала всех. Ну и, конечно, к чтению дети пристрастились с раннего возраста. Они не могли уснуть, если не прочитают страниц десять – двадцать. Валерия Александровна много внимания уделяла обучению детей иностранным языкам. В итоге Евгений владел несколькими языками, а на английском и немецком читал литературу в подлиннике.

Детство закончилось, а с ним и дворовые игры. Наступило отрочество, а с ним и столкновения с уличной шпаной. Женя избегал ссор с хулиганами. Но так уже повелось во все времена: отличников и «чистеньких» сверстники не любили.

Во дворе дома, где жила семья Богдановых, работал дворником то ли китаец, то ли японец, а может быть, и кореец, которого звали коротким именем Ван. Жители дома и вовсе называли его Иваном. Иван с круглым лицом и узкими глазами. Умора!