Проклятые

Услышав позади сильный, охрипший от ярости голос, Кэрол дернулась от неожиданности и резко обрушившегося на нее ужаса. Обернувшись, она на мгновение замерла, разглядев высокую темную фигуру, остановившуюся на вершине холма. Прятаться не было смысла, он видел ее. Если не ее, то свет фонаря.

— Стой, шлюха!

Выключив фонарь, Кэрол сжала рукоятку пистолета, придерживая его за поясом, и, не раздумывая, бросилась в рощу по направлению к мотелю. Убежать от него по дороге у нее не было никаких шансов, а в роще, по крайней мере, она могла спрятаться и затаиться, если он нагонит ее. Включать фонарь она больше не решалась, и несколько раз упала, споткнувшись. Выронив фонарь, она не стала искать его в темноте и рванулась дальше, сосредоточив все свое внимание на том, чтобы не потерять направление и не выронить пистолет. Собственное тяжелое дыхание заглушало все остальные звуки, и она отчаянно прислушивалась, чтобы не пропустить его приближение и успеть вовремя спрятаться, если он окажется слишком близко и не будет возможности от него убежать. Она не чувствовала больше ни усталости, ни боли в ногах. Страх оглушил ее, притупив все остальные чувства, он гнал ее вперед, заставив забыть обо всем, вытеснив из головы все мысли, кроме одной — бежать.

Он в бешенстве. И его отношение к Кэт изменилось. Теперь она не была его любимой, она была «шлюхой», которую он ненавидел. И доказывать ему, что она не Кэт, не имеет смысла, бесполезно, потому что он в своем безумии все равно не услышит ее. А Кэрол вовсе не хотелось расплачиваться за грехи Кэт, она не думала больше о Мэтте, о том, чтобы ему помочь. В этот момент ее заботила только своя жизнь и то, как ее сохранить, как не попасться в руки гоняющегося за ней психа. Где-то в уголке ее отупевшего от страха сознания мелькнуло сожаление о том, что она не воспользовалась возможностью уехать, когда он выходил из машины. Дура, какая дура! Ну почему она всегда думает о ком-то, а потом уже о себе? Пожалела его, а теперь бежит, пытаясь спасти свою жизнь, зная, что он не пожалеет ее.

Она не услышала его приближения, потому ли, что он двигался бесшумно, или оглушенная шумевшей в ушах кровью и сумасшедшим стуком выпрыгивающего сердца, а когда до нее все-таки донесся звук его шагов и шум листвы, было уже поздно для того, чтобы попытаться спрятаться. Он видел ее. Бросив взгляд через плечо и разглядев между деревьями его мощную фигуру, Кэрол вскрикнула от ужаса и в отчаянной попытке убежать со всех ног рванулась вперед. Но уже через мгновение ее схватили сильные руки, и, не успела она даже вскрикнуть, как страшный удар швырнул ее на землю, почти оглушив. Новые удары обрушились на нее, заставив закричать.

— Мэтт! Хватит!

Ее истерический вопль заставил его остановиться, и Кэрол, распластавшись по земле, увидела над собой его искаженное страшной гримасой лицо. Схватив ее за волосы, он оторвал ее голову от земли.

— Куда это ты собралась, дрянь?

— Мэтт…

— Куда ты бежишь, я спрашиваю! — зарычал он и, сжав кулак, ударил по уже разбитому лицу, выпустив длинные волосы из пальцев. Задохнувшись от боли, Кэрол прижала ладони к лицу и застонала. Из приоткрытого рта вдруг хлынула кровь, попала в горло, и, едва не захлебнувшись, девушка стала надрывно кашлять, выплевывая кровь, беспрестанно наполнявшую рот. Она не могла поверить в то, что происходит, в то, что Мэтт мог с ней такое делать. Но чувство реальности вмиг вернулось к ней, когда сильные пальцы внезапно нащупали ее горло. Стиснув в больших ладонях ее тонкую шею, Мэтт стал трясти девушку и в слепой ярости бить головой о землю, что-то невразумительно рыча низким, хриплым, не похожим на человеческий голосом. Кэрол с трудом различила несколько грязных оскорбительных ругательств, которыми он ее обозвал. Она пыталась его оттолкнуть, и не могла.

Он сильнее сжал ее горло, передавив дыхание.

Кэрол судорожно нащупала за поясом пистолет и, выдернув его, уткнула дулом в тело Мэтта и без колебаний надавила на курок. Выстрел оглушил ее, Мэтт дернулся и, отшатнувшись назад, упал на землю.

Сжавшись в комок, он зарычал от боли, а Кэрол, продолжая машинально сжимать в руке пистолет, поднялась на трясущиеся, не подчиняющиеся ноги и, шатаясь, бросилась прочь.

Она вглядывалась в темноту, натыкаясь на деревья, которые плыли у нее перед глазами, уже не задумываясь над тем, в каком направлении бежать. Главное бежать. Куда — не важно. Подальше от него. Рот продолжал наполняться кровью, которая бежала по подбородку, капала на грудь. Девушка сплевывала, но непроизвольно, даже не замечая теплой, неприятной на вкус жидкости во рту, полуоглушенная после сильных ударов, двигаясь скорее инстинктивно, чем осознанно. Постепенно в голове у нее прояснилось, и она вдруг обнаружила, что стоит перед одноэтажным домиком, из окон которого лился мягкий приветливый свет. Почувствовав, что у нее не осталось никаких сил, что ноги ее подкашиваются, отказываясь ее держать, она громко застонала, падая в грязь.