Проклятые

Кэрол пришлось отпроситься с работы, и ей без возражений предоставили выходной.

В четверг, как и обещал, Джек Рэндэл в назначенное время подъехал к дому на своем черном «Феррари». Двери ему открыла Кэрол, взволнованная, с блестящими радостью глазами.

— Доброе утро! — она весело ему улыбнулась.

— Доброе. Вы готовы?

— Да!

— Тогда поехали.

Кэрол вышла и хотела закрыть двери, но на порог вдруг выскочил котенок. Джек Рэндэл наклонился и взял его на руки.

— Эй, привет, дружок! Ну, как тебе здесь живется? — улыбнулся он, заглядывая в маленькую белоснежную мордочку.

— Вы не передумали, может, все-таки заберете его себе?

— Нет. Лучше я буду навещать его у вас. Заносите его в дом, нам пора.

— Иди ко мне, Кустик, — Кэрол взяла у него котенка. — Мистер Рэндэл обещал тебя навещать, не расстраивайся.

— Кустик? — на лице адвоката появилась кислая гримаса. — Какое нелепое имя! Какое отношение кусты имеют к этому котенку?

Кэрол рассмеялась.

— Его по-прежнему зовут Аккурсио, как вы его назвали, а Кустик — это ласково, сокращенно. Вам не нравится?

Он пожал плечами и усмехнулся.

— Как вам угодно. Это ваш котенок. Кустик, значит Кустик. По-крайней мере, я уверен, что такого имени нет больше ни у одного котенка.

Кэрол занесла котенка в дом и, прикрыв за собой двери, вышла к дороге, где у машины ее ждал Джек Рэндэл. Галантно открыв перед ней дверцу, он подождал, пока девушка сядет, и закрыл дверь.

Всю дорогу до аэропорта они ехали молча. Он задумчиво управлял машиной, словно забыв о присутствии девушки. Было заметно, что его мысли сейчас витали где-то далеко. Кэрол решила, что он думает о работе, о каких-то своих важных делах. А о чем еще ему думать? Семьи нет, совершенно один, если не считать отца. Куртни сказала, что он не женат, не был и, как вроде, не планирует. И женщины постоянной у него нет. Из слов Куртни было ясно, что Джек Рэндэл нравится женщинам, не смотря на свой знаменитый непростой характер и несколько высокомерное отношение к слабому полу. Он не обладал легким и веселым нравом, ему недоставало чувства юмора, он был надменен и невыносимо честолюбив, заносчив и резок. Но все эти весьма непривлекательные черты характера компенсировались его острым умом, удивительным талантом, внутренней силой и поразительным успехом, который никогда не покидал его. Его побаивались, перед ним трепетали, им восхищались, ему завидовали.

Кэрол смотрела на дорогу, на проносящиеся мимо улицы, старалась расслабиться, но не могла. Глаза ее все время тянулись к нему. Ей хотелось повнимательнее его рассмотреть, но только чтобы он этого не заметил. В ней смешались чувства благодарности и некоторого преклонения. Он помогал ей, совершая чудеса, как это выглядело в ее глазах. Почему он решил помочь ей со свиданием, тратит на нее свое драгоценное время, ничего не требуя взамен, даже от денег отказываясь? Потому что его попросила об этом Куртни, или из жалости?

Он вел машину аккуратно, не спеша, в абсолютной противоположности тому, как это делал Рэй.

Оставив машину на стоянке в аэропорту, они вскоре разместились в удобных креслах в самолете. Джек Рэндэл, наконец-то, обратил внимание на девушку, проявив желание пообщаться. Когда они начали набирать высоту, он замолчал, и как-то весь сразу напрягся. Взглянув на него, Кэрол заметила, что он побледнел.

— Вам плохо? — встревожилась она.

— Нет. Все в порядке, — отозвался он, не смотря на нее. — Просто я очень не люблю летать. Мне все время приходится это делать, а привыкнуть никак не могу.

— Не волнуйтесь, все будет хорошо, — Кэрол ободряюще улыбнулась и положила ладонь на его красивую напряженную кисть, вцепившуюся в подлокотник. — Человек в небе — это противоестественно, не предусмотрено природой, потому и возникает чувство дискомфорта.

Кэрол деликатно назвала его состояние дискомфортом, а не страхом, чтобы не ранить его самолюбие.

Он бросил на нее слегка удивленный взгляд.

— Наверное, — пробормотал он смущенно.

Постепенно он расслабился. Глотнув бренди, который принесла стюардесса, он окончательно пришел в себя. Улыбнувшись, он взял руку девушки, успокаивающе держащую все это время его за кисть, и, поднеся к губам, поцеловал.

— Спасибо.

Кэрол залилась румянцем, почему-то ужасно смутившись, не ожидая от него ничего подобного.

— Скажите, а сколько времени мне выделят на свидание?

— Не вам, а нам. Вы будете общаться с ним только в моем присутствии. О времени договоримся на месте.

— Вам не стоит беспокоиться, я не боюсь оставаться с ним наедине…

— Это не обсуждается, — отрезал он. — Одна с этим отморозком вы не останетесь. Только так. Или мы возвращаемся.

— Хорошо-хорошо, как скажете! — поспешно согласилась Кэрол.

Он помолчал, затем устремил на нее хитрый взгляд.

— Как поживает Моника Ландж?

Девушка растерянно застыла в кресле, смотря на него широко раскрытыми от удивления глазами.

— Откуда вы знаете?

— Догадался. Я был уверен, что вы поедете к ней. И что? Она плакала, рассказывала, что ее мальчик добренький и безобидный, уверяла, что он не способен на зло? Надеюсь, вы не поверили?