Проклятые критики. Новый взгляд на современную отечественную словесность. В помощь преподавателю литературы

Судя по заголовку, это производственный роман. Та-ак… голубцы имеются, лесные братья тоже, английский шпион присутствует, – но где обогащение урана? Бунин в подобных случаях ворчал на Катаева: когда ваш декоратор начнет писать декорации? Не начнет, не надейтесь. «Уран» – это вам не банальный U-235. Ольга открывает читателюглаза на архетипическую природу Советского Союза.

Мифологический Уран, изволите видеть, был отцом чудовищ – циклопов, сторуких гекатонхейров, эринний. Справедливости ради: Афродита – тоже его дочь. Рожденных им монстров Уран ненавидел и прятал во чреве матери-Геи. У О.П. то же самое. Роль эринний отдана героям из Omakaitse: «Месть восстает из руин!» Налицо урка по кличке Циклоп, равно и Афродита Пандемос – всесветная давалка Тася Котемкина. А гекатонхейров-пролетариев хочется немедля упрятать куда подальше, лишь бы с глаз долой: «Гуляла большая компания рабочих с Комбината. Плевали подсолнечной шелухой, булькали в стаканы самогонкой. Толстая рябая девка, кажется судомойка, выплясывала перед гармонистом. Ее пудовые груди под ситцевой рубашкой подскакивали, то разлетаясь, то стукаясь друг о друга».

По сравнению с «Зулейхой» это несомненный шаг вперед. Яхина всего-то выстраивала параллель между трудовым поселком Семрук и птицей счастья Семруг, а тут – цельная, почитай, держава вместе с ее обитателями вписана в мифологический паттерн… Ну вот, вы это знаете. И что, жить стало лучше, жить стало веселее?

После греческая мифология плавно перетечет в египетскую, а та невзначай обернется сказкой Андерсена о диких лебедях – полное и безоговорочное торжество дурной эклектики. Кстати, в роли заколдованных принцев выступают… Минута на размышление, время пошло. Правильно, крутые парни из Omakaitse.

И любопытно мне: а на кой черт вообще в «романе-реконструкции», по-людски говоря – исторической прозе, юнгианская хрень? Как она работает на сюжет? Тождество сталинского СССР и Урана что-то проясняет в природе культа личности? Анубис и Осирис открывают неизвестную страницу в деятельности Secret Intelligence Service?

Вообще, коллизии «Урана» могут развиваться в любых декорациях и с любой мифологической подкладкой. Перенесем действие на металлургический комбинат, а легенды… ну, пусть будут кавказские. Директор комбината легко станет богом-кузнецом Тлепшем, Тася Котемина – Шат'aной, которую все хотят, а шпион с оперативным псевдонимом U-235 – да явный же засранец Сырдон. И всех их расплющит жестокая эпоха – железное колесо Жан-Шерх…

Теперь на очереди самый сложный вопрос: зачем написан «Уран»? Сей басни какова мораль? Боюсь, ответ не известен никому, включая авторессу. Я не всуе помянул ирландское рагу: в котел летело все, что оказалось под рукой – квир, лавбургер, шпионский детектив, соцреализм, магический реализм, семейный эпос… В общем, тотальная синергия жанров. При этом каждый жанр персонифицирован. Шпионский детектив – это комсорг Ремчуков, он же агент английской разведки, поклонник Гурджиева со товарищи и, сдается, шизофреник. За магический реализм отвечает тетка Зина по прозвищу Квашня, бывшая зэчка, а ныне пророчица-староверка – дивны дела твои, Господи! Семейная сага – эстонцы Сеппы: старшие ушли в лес, а младшая Эльзе разрывается между любовью к братьям-лебедям и русскому комсомольцу Павлику. Кому поручен квир, точно сказать не могу: едва ли не все мужское население Силламяэ подвержено содомскому греху – от инженера Воронцова до воренка Ленечки Мая.

Хористов среди персонажей нет – у каждого сольная партия. Но: чем больше в тексте сюжетных линий, тем труднее привести их к одному знаменателю в финале. Поэтому авторский, простите за матерное слово, мессидж размыт до полной неузнаваемости, цикл рассказов не становится романом.

Вот думаю: а что проку заниматься филологическими изысканиями на пустом месте? Ведь роман как таковой не входил в круг авторских задач. Цель, сколько могу судить, была иная: «Зулейха» № 2 со всеми вытекающими – номинациями, премиями, переводами. Ну и незачем судить погодинский опус по законам литературы.

А в паралитературе «Урану» место и без нас найдут.

Прегрешения Алексея Варламова

Откуда начну плакати днесь чужих окаянств? Кое ли положу начало нынешнему рыданию моему?..

Однажды А. Варламов объявил: «Мне как автору очень не хватает нормального православного критика, точнее, именно священника, своего рода духовника для литературы». Зело уповаю, что искомый духовник рано или поздно найдется, поскольку поводов для покаяния у г-на сочинителя более чем достаточно.

Даждь ми, Господи, слезы, да плачется дел его горько…

Неукротимая Логорея