Проклятые места: реки и болота, руины и подземелья, горы и пещеры

Остров Ольхон является примечательным сакральным местом Азии. Ольхонские буряты, населяющие этот район, сохранили религию традиционного шаманизма и в отличие от забайкальских бурят не подверглись влиянию буддизма и ламаизма. Туристы здесь узнают о древних шаманистских святынях, обозревают наскальные рисунки, знакомятся со священными традициями и даже принимают участие в обряде очищения, совершаемом известным ольхонским шаманом.

С пещерой и возвышенностью на острове связаны обрядовые действия, имеющие целью охранить покой грозного владыки. И ольхонские буряты питают к этим местам суеверный страх. Еще в позапрошлом веке В.А. Обручев писал: «…мимо Шаманской скалы нельзя проезжать на колесах, а только верхом или в санях, почему в летнее время сообщение между западной и восточной частями Ольхона производится только верхом, да и то в редких случаях, так как буряты вообще неохотно ездят мимо пещеры; кроме того, в том случае, если в одном из родов есть покойник, членам этого рода, т. е. целой половине острова, запрещалось проезжать мимо пещеры в течение известного времени…»

Возвышенное место на острове Ольхон настолько значительно для бурят и монголов, что с ним связывают имя самого «потрясателя Вселенной» — Чингисхана. До сих пор почитатели «кумира» и просто любители истории интересуются вопросом, насколько легенды отражают действительность, и был ли Чингисхан в этих местах, у горы Жима в частности? Можно ли было перейти Байкал посуху в те времена? (Как гласит предание, Темучин одолел его «сухою ногою», и знатоки отвечают, что можно — по льду, так как озеро зимой замерзает.)

О могилах великих могущественных завоевателей, о спрятанных ими сокровищах — молва, что волна. Не избежал ее, понятно, и Чингисхан. Только, конечно, со своими особенностями. Одни говорят, что на горе Жиме он закопал котел с золотом и конской головой. Чья голова, непонятно — может, любимого коня? Поэтому и «коррективы»: там был не череп, а нефритовый крест. Но вот более интересный «след» от последней тайны «потрясателя Вселенной». Не улетучилась и надолго задержалась легенда о том, что где-то в этих краях, то ли на самой Жиме, то ли у ее подножия, владыка монголов и подвластных земель и похоронен. Мечтал увидеть место, где заходит солнце, да так и не дошел.

Случилось это вроде бы так. Как известно, он очень любил охоту. Судьба и настигла его во время этого азартного занятия. Опередив своих телохранителей, хан продирался сквозь заросли колючей карганы, когда конь неожиданно бросился в сторону, и тут же мелькнула спина какого-то зверя. От резкого рывка Темучин вылетел из седла и всем телом ударился о каменистую землю. Черная темень вязкой смолой заволокла глаза, и сознание померкло.

Очухался великий хан уже в своем шатре. Били в бубны и завывали шаманы, отпугивая злых духов. Ароматный дым от сжигаемых целебных трав струйкой тянулся к верхушке беловойлочной дорогой юрты. Толпились хлопотавшие знахари и лекари — свои и доставленные. Чингисхан, видимо, почувствовал приближение смерти, завершение земного пути. Он велел уйти целителям и приближенным.

Остались сыновья. Им-то он и отдал среди других наставлений такое распоряжение. Могилу, мол, его на веки вечные необходимо скрыть от глаз людских, чтобы никто и никогда не потревожил его покой. Как наказал, так и поступили его родичи. Повезли они его останки далеко от места кончины. Нашли труднодоступное и святое место, чтобы и после смерти не уронить величия славного и грозного владыки. Похоронили его и затоптали табуном коней это место. Затем призванные верные воины изрубили всех похоронщиков, чтобы они не могли разгласить расположение могилы. Место это на вольном ветру, с прекрасным видом на леса, степи и утесы, а только где находится захоронение, никто не знает.

Профессор Иркутского государственного университета В.В. Свинин к подобным легендам, раскрашенным народной фантазией и догадками, относится явно скептически. Он компетентный знаток монгольской и бурятской истории. Давно интересуется Чингисханом, проехал по многим местам, связанным с его именем, досконально изучил его деяния и жизнь. Это, в основном, китайские и арабские источники. Владыка кочевой империи умер во время своего последнего военного похода в Китай на берегу реки Сицзян, недалеко от города Цинджоу в 1227 году, 72 лет от роду. Уже находясь на смертном одре, он делал последние распоряжения по военным делам и даже указал на необходимость убийства государя и его приближенных при взятии столицы Тангута. И вместе с тем запретил до поры до времени разглашать известие о своей кончине, чтобы не сеять уныние и панику среди воинов. Уже одно это могло стать поводом и для слухов, и для последующих преданий.