Проклятые места: реки и болота, руины и подземелья, горы и пещеры

Разгрузили эшелоны недалеко от Тоцка (станция Чкаловская, ныне Оренбургская область). Начали в спешном порядке рыть траншеи, окопы, строили вышки, бункера, оборудовали командные пункты. Все эти работы производились примерно в десяти километрах от предполагаемого эпицентра взрыва — Каланчевой горы (для краткости ее просто именовали «Каланчевкой»). Укрепления сооружали добротные, как для длительной обороны. Леса хватало.

Стома до армии работал лесником, поэтому обратил внимание на толщину многих стволов — до полуметра в диаметре. Гора Каланчевка представляла собой обширную возвышенность и, как и прилегающая территория, была покрыта красивым смешанным лесом. Гору всю перерыли, перекопали, по этому можно было судить о важности затеи. По окончании подготовки был назначен день «икс».

Запомнился этот внешне благоприятный, ясный, безоблачный, не холодный осенний день. От метеорологов дошли сведения о скорости ветра — 5–7 м/с. Им особое поручение — следить за скоростью распространения атомного «гриба». Солдат загнали в окопы, приказали сесть спиной к эпицентру. Подали команду надеть выданные перед этим противогазы. К стеклам их очков были наглухо приклеены совершенно черные светофильтры.

Так началось восхождение на «атомную Голгофу» для десятков тысяч простых парней, не ведавших, какому опыту их подвергают. В тесных армейских рядах были «сплочены» представители многих национальностей гордой своей мощью сверхдержавы. Ее глава Хрущев (в народе его называли неуважительно-иронично Микитой, Микиткой) грозился в те годы капиталистическому миру показать «кузькину мать». Это был уже не первый взрыв атомной бомбы в СССР. Но впервые предстояло его осуществить в учении с использованием большого количества воинских частей.

…Послышался слабый гул самолета. Он стал нарастать: где-то высоко в небе шел бомбардировщик. 14 сентября 1954 года в 9 часов 34 минуты раскололось небо над оренбургской степью. На Тоцком полигоне наступающая сторона на высоте 13 километров сбросила атомную бомбу мощностью 40 килотонн на полосу обороны противника. То есть мощность взрыва равнялась Хиросиме и Нагасаки вместе взятым. Взрыв был воздушный, на высоте 350 метров. В рядах «наступающего противника» числились те самые 45 тысяч подопытных советских солдат. Да еще «обороняющихся» — 15 тысяч. Официальные источники пока что молчат, поэтому приходится довольствоваться отрывочными и ориентировочными сведениями (в частности, Виктора Суворова из его книги «Тень победы». Донецк: Сталкер, 2003. С. 353–376).

Чтобы испытание лучше послужило науке, на удалении 8 километров расположили живую силу обороняющихся — танкистов, пехотинцев, артиллеристов, связистов, укрытых лишь примитивными средствами противохимической защиты да броней боевых машин.

«Раздался резкий треск: словно по стеклу в кованых сапогах пробежали. Сквозь фильтры ярко вспыхнул свет — как огонь электросварки. Страшной силы удар потряс землю. Над нами пронеслась ударная волна, засыпав окопы землей. Многие из нас содрали с себя противогазы, чтобы взглянуть, что творится на белом свете. А творился кромешный ад. Над Каланчевой горой разрастался гигантский гриб, как бы обтянутый сверху марлей. Внутри пылал огромный огненный шар: как в большущем раскаленном кузнечном горне. Засекли время — пылал более 45 минут.»

Каланчевку долбила, бомбила авиация, обстреливала артиллерия. После «обработки» пошли в атаку танки.

Несчастная гора, бедная земля…

Дальше в штурм вступила пехота. В ее рядах находился и Стома. Но в последнюю минуту ему приказали сесть в автомобиль и везти группу каких-то гражданских лиц к эпицентру… Можно было догадаться, что это специалисты-атомщики.

Целый час они провели на горе. Поражала изменившаяся до неузнаваемости местность. Земля была ровная, усыпанная камешками, будто вспаханная; оплавленная и курящаяся. Полностью исчез лес, даже корни из земли не торчали. Словно испарились животные. Неведомая сила сплющила окопы и ходы сообщения. Новые танки лежали на боку, будто наждачной бумагой отшлифованные и оплавленные. Другие виды техники представляли собой груду искореженного, обгоревшего металла, как бы просевшего в землю. Клубился удушливый дым, стояла жуткая вонь, все плыло перед глазами в зловещем туманном мареве…

Все, кто оставил воспоминания, разворачивали примерно одну и ту же картину, но приводили свои небезынтересные подробности.

«Попадались просто бугры. Какие объекты там похоронены взрывом — нельзя было даже догадаться. Потом видели обугленную овцу, которую извлекли из земли саперы…» («Красная звезда»».

«Высоко над главной позицией обороны «противника», клубясь и переливаясь, разворачиваюсь из огромного кипящего шара, в котором еще бушевало пламя, к небесам подымалось колоссальное фантастическое облако. Гриб был похож на тот, с картинок, но сколько он излучал злой силы! Какой ужас вселял в сознание очевидца!..