Проклятые огнем

– И вот, когда сейчас я уже почти сделал то, что не смог сделать при Аурунд, появляешься ты! И этот старый идиот Рабангер думает, что ты пришел мстить! Пытается сжечь мою книгу! Мою черную книгу!

Вспомнилась страница из черной книги, зажатая в кулаке у старого священника…

– И ты его убиваешь, – обронил Винтар.

– Догадливый, – ухмыльнулся огненный маг. – Ничего, когда на тебе появится ошейник, ты быстро от этого излечишься.

Рядом тихонько всхлипнула перепуганная Эрменгильда. Гирш вздрогнул и перевел взгляд на нее, словно только сейчас заметил:

– О, прошу прощения, госпожа фон Оффенбах, я совсем забыл про вас… – расплылылся он в пакостной улыбке. – Вам тоже достанется свой ошейник, не беспокойтесь.

Оффенбах? Она – Оффенбах?! Родственница или однофамилица того лжемонаха?

– Ваш братец, конечно, премерзкий тип, посмевший поднять на меня руку, но это не значит, что я вас обделю…

Все-таки родственница.

– У меня нет братьев… – чуть слышно выдохнула девушка.

– А родители не рассказали? – В голосе огненного мага проскользнуло нечто похожее на сочувствие. Или на издевку. – Ничего, у нас еще будет уйма времени на то, чтобы ликвидировать пробелы в вашем образовании…

Послышались шаги. Винтар бросил короткий взгляд за спину инквизитору и почувствовал, как у него оборвалось сердце: уже знакомый воздушный колдун тащил бесчувственную дочку травника, еще один незнакомый парень волок самого аптекаря Йенсена, а молодая девушка с волосами, заплетенными в тугую косу, вела на поводу необычно спокойного Уголька…

– Вот все и в сборе, – ухмыльнулся инквизитор. – Кстати, Кенниг, я был уверен, что твоя кобыла давно сдохла. Удивительно, что она протянула столько лет.

– Это конь, – огрызнулся ледяной маг.

Первые фаланги пальцев уже были полностью в воде.

– Какая разница, – отмахнулся Гирш. Мотнув головой, он коротко приказал слугам: – Бросьте их рядом с остальными, – а сам, как – то мгновенно забыв про пленников, шагнул к жеребцу. Вскинул руку, чтоб погладить животное по носу…

И в тот же миг Уголек взвился на дыбы, норовя попасть копытом по голове инквизитора. Девушка, повисшая на его поводьях, с трудом удержала его…

– Какого Того, Кто Рядом, Хасса?! – зло рявкнул огненный маг, умудрившись в последний миг увернуться от копыта, чудом не раскроившего ему череп. – Ты ж должна его утихомирить!

Девушка с трудом смогла опустить коня на все четыре ноги, тихо всхлипнула:

– Я пыталась! Он с трудом подчиняется…

– С трудом?! – прищурился инквизитор. – Так утихомирь его! Заставь его подчиняться мне!

Хасса вскинула руку и, внезапно выпустив поводья, отшатнулась в сторону – Уголек, на удивление, стоял неподвижно, как прикованный:

– Не буду! Не буду я подчиняться! Не буду я делать! Я не хочу! Я… – От ворота ее камзола пошел легкий дымок… А в следующий момент ведьма со стоном упала на колени, прижимая руки к шее.

Стоявший до этого момента неподвижно слепец рванулся к сестре, поняв, что происходит, упал на колени рядом с Хассой:

– Господин, пожалуйста, хватит, господин! Она сделает, она сделает все, что вы скажете!

Инквизитор презрительно заломил бровь:

– Сделает?

Вода поднялась уже до второй фаланги пальцев.

На пороге разрушенной казармы появились две девушки: одна была до безумия похожа на появившуюся ранее огненную ведьму, вторая – была той самой ищейкой, что привела инквизитора в таверну, где скрывались беглецы.

Слепой медленно коснулся щеки сестры. Хассу била крупная дрожь…

– Хасса, родная, пожалуйста…

– Я… Я не буду… – По щекам девушки бежали слезы, а на вороте плясали мелкие язычки пламени. – Я не хочу… лучше смерть, чем жить так…

– Хасса, пожалуйста, сделай это для меня. – Голос слепого дрожал и прерывался. – Для нас. Это очень нужно… нам… и господину… Просто попытайся приручить коня. Просто угости его кусочком сахара. Пожалуйста, Хасса…

Девушка медленно кивнула:

– Я… Я сделаю, Рикмир. Для тебя.

Колдунья медленно поднялась, и инквизитор повелительно махнул рукой:

– Одильхох, подлечи ее. Не сильно. Чтоб работать могла.

Пришедший вместе с инквизитором парень молча склонил голову, на миг осторожно прикоснулся к шее Хассы и вновь отступил на шаг. Дрожащая всем телом ведьма повернулась к Угольку. Порывшись в небольшом кошельке на поясе, она вытащила небольшой кусочек сахара и протянула его жеребцу.

Но в тот миг, когда конь, зачарованный колдуньей, доверчиво потянулся губами к протянутому сахару, Винтар внезапно вспомнил… Он вспомнил, почему нельзя угощать Уголька. Он вспомнил, как у него появился этот скакун… Он понял, что сейчас может произойти…

– Не надо!!! – отчаянно выкрикнул ледяной колдун, но было уже поздно…

Зубы с хрустом раскусили кусок сахара.

По телу вороного коня прошла волна, а сам он словно увеличился в размерах. Под кожей взбугрились мышцы, а по иссиня-черной шкуре прошла сеть синих трещин… Жеребец взвился на дыбы, обрывая узду, и его тело будто взорвалось изнутри. Там, где только что стоял вороной скакун, гарцевал сотканный из прозрачно-голубой воды стихиаль. Ундина в облике коня вырвалась на свободу.

* * *

Шестнадцать лет назад