Проклятые сны (СИ)

Смену запомнила плохо. Не спасло даже то, что бар оказался переполнен «под завязку», настолько, что я порой с трудом протискивалась с подносом между посетителями, которых не смущало отсутствие сидячих мест. Забыть о вчерашнем не помогли ни гудящие ноги, ни ноющая спина, ни беготня по залу в отчаянных попытках все успеть и ничего не забыть. Дем поглядывал в мою сторону с каждым часом все тревожнее, а у меня все хуже получалось делать вид, что все в порядке.

Впрочем, можно сказать, что смена прошла почти хорошо.

Если не считать трех разбитых стаканов, одной бутылки пива и опрокинутого кувшина с кровью на кожаные ботинки озадаченного этой диверсией вампира. Вампир, кстати, даже не разозлился, а Дем только в очередной раз тяжело вздохнул. Вопросов он не задавал — видимо, понял, что не отвечу. Но вздохи действовали на нервы ничуть не меньше.

Обещание, данное Ирме я выполнила. По крайней мере, одно из них. Позвонила ее родителям с объяснениями и извинениями. Судя по голосу ее мамы, пострадавшего зеркала она еще не видела. Недовольства я тоже в нем не уловила — только безмерное удивление от моего рассказа. В нем я, стремясь показать подругам новый боевой прием, выполнила немыслимый акробатический трюк, налетев на зеркало. Да, всем телом. И головой немного, она у меня изумительно крепкая. Литая кость. Нет, не пострадала, только зеркало. И гордость. И совесть.

Как выяснилось, врать я в свои почти восемнадцать, научилась отменно. Поверили мне с полуслова, обеспокоившись исключительно моей целостностью, но ни разу — разбитым антиквариатом. Впрочем, выразили пожелание больше так не делать, но исключительно из заботы о моем здоровье. В итоге, отключившись, я чувствовала себя еще хуже, чем до звонка.

Ненавижу врать.

Впрочем, позвонить подруге так и не решилась.

Наработалась я сегодня до состояния полного отупения. Даже чаевые, оказавшиеся в семь раз больше обычного, не вызвали на капли радости. Засунула деньги во внутренний карман и сразу же забыла о них. Слишком хотелось спать. Казалось, что даже лежачее положение при этом не обязательно — просто поставьте в угол и подоприте шваброй, сойдет и так.

Дем, проигнорировав мой слабый отказ, даже довез до дома, побоявшись, что упаду по дороге. Честно говоря, я не могла бы сказать, что его опасения были так уж беспочвенны.

Но, несмотря на чудовищную усталость, заснула не сразу.

И все равно думала только об одном.

О нем.

О демоне в зеркале, которого напророчило мне гадание…

А совсем скоро поняла, что передышка от высших сил носила исключительно разовый характер…

Первое, что я осознала — это сон. И едва не застонала в голос. Сейчас мне было вовсе не до сюрпризов собственного подсознания, а убегать от очередного чудовища, задыхаясь от усталости пополам с ужасом не хотелось до слез.

Но, открыв глаза и обозрев доступное пространство, чуть расслабилась — чудовищ не наблюдалось. Зато были какие-то дома в средневековом стиле, грязный до отвращения тротуар и вонь, заставившая поморщиться. И люди… Взрослые, дети — странно одетые, снующие и прогуливающиеся, но, по крайней мере внешне, не особо опасные.

Однако, что-то было не так. И, спустя еще несколько мгновений, я поняла — дискомфорт доставляли взгляды. На меня смотрели абсолютно все, даже три собаки в отдалении, бросив разделывать какую-то дрянь, задумчиво помахивали хвостами, не сводя с меня своих собачьих глаз.

А я почему-то вспомнила Ирму. Она, лет пять назад, рассказывала, как ей всю ночь снилось, будто она оказалась на улице голая. С одной стороны, смешно, это же всего лишь сон, а с другой — Ирме было не до смеха. Слишком неприятно оказалось чувствовать на себе непрошеное внимание прохожих, пусть даже и ненастоящих. И метаться в поисках любой тряпки, которой можно прикрыться…

Теперь я в полной мере ощутила эмоции подруги детства. Словами описать ощущение, когда взгляды полусотни человек прикованы к тебе, действительно было сложно.

Я скосила глаза вниз, машинально проведя ладонями по животу и бедрам, ощупывая себя. На первый взгляд все было в порядке — черные спортивные штаны, футболка, толстовка, любимые разношенные кроссовки. По крайней мере, я оказалась одета.

Тогда почему все так уставились?

Дошло до меня только минуты через две.

Одежда. Как ни странно, именно ее наличие и сыграло роль той самой «красной тряпки», не позволившей никому пройти мимо. Штаны…толстовка… Женщины вокруг носили платья — из странноватой ткани, напоминавшей мешковину, серого или коричневого цвета, с очень условно белыми фартуками и такого же цвета чепцами. Простоволосыми бегали только дети, но и те четко «делились» по половому признаку — мальчики в штанах и рубашках, а девочки — в платьях или сарафанах. Чаще всего не особо чистых, потертых и оборванных по подолу, одинаковых грубых башмаках…

Такое ощущение, что я оказалась не в самом богатом районе средневековой Франции. Прям вот очень небогатом, откровенно говоря.