Проклятые сокровища

Треугольный номерок зажат в правой руке, Туран продвигается в общей очереди к деревянной стойке. Печально сознавать, но главное, ради чего собственно и пришёл на бал, сделать не удалось. Так хотелось походить по залу, приглядеться к мастерам, благо не требуется личного знакомства, чтобы выделить из толпы человека со сверхспособностями. Но взбалмошная дочь губернатора и шагу не дала ступить. Ей совершенно плевать, что уже завтра весь Снорк будет обсуждать её нелепую выходку на балу.

Исслара Ливусич Шандар – новоявленная головная боль. Во истину: чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей. Влюбилась девочка. Самым натуральный образом. Прости господи. Лучше держаться от неё подальше. Как полюбила, так и разлюбит.

Лакей принял номерок и принёс шинель. Туран, застёгивая на ходу крючки, вышел на улицу. После спёртого воздуха бального зала холодный ветерок приятно освежает лицо. Какая благодать! На чистом небосклоне сияют бесчисленные звёзды. Город спит. Окна окрестных домов темны. Только скрип многочисленных колясок и перестук конских копыт разрушает ночную тишину.

Домой. Домой. И только домой! Туран, свернув с Адмиральской площади, направился на улицу Северный вал. Дворник Данс уже завалился спать, придётся долго стучать и пожертвовать труженику метлы и лопаты полтинник. Ну да ладно. Туран улыбнулся. Какая волшебная ночь!

Глава 16. «Утопленник».

- Осторожно, витус, не оступитесь. Досочки здесь неровные.

Портовый сторож, бородатый мужик в старом полушубке и меховом колпаке, угодливо верещит, но Туран, осторожно ступая по скрипучим доскам старого причала, его не слушает. Сзади печатает шаг городовой. К поскрипыванию новеньких сапог примешиваются шлепки шашки о полы шинели. Уличные представители власти иначе ходить не умеют. Да и не хотят уметь.

Раннее утро. Темнота и собачий холод. Север, одним словом. На дворе первая декада сентября, а холодина, как по среди декабря. Лужи затянуты колким льдом. Листья на кустах и деревьях сморщились от мороза, а ведь даже не успели пожелтеть.

Вчера вечером, на балу у губернатора, вигора Шандар утанцевала дай боже. Еле добрался до дома и бухнулся на кровать. Так нет же! В пять утра, когда самый что ни на есть сон, хожалый, старый ветеран в потрёпанной шинели, настырным стуком в дверь вытащил из тёплой постели. В Порту, в ледяной воде, всплыло такое!

- Он здесь, витус. Здесь! – портовый сторож остановился на конце причала и показал пальцем на лежащий на серых досках труп. – Отмучился, душа грешная.

Туран, отчаянно зевая, присел рядом. На утопленнике приличный сюртук. Тёмная ткань, даже сырая насквозь, отсвечивает лоском великосветских приёмов. Из кармана торчит белый треугольничек носового платка. А вот ботиночки подкачали. Каучуковые каблуки сношены на половину. Странно? На утопленнике отсутствует пальто, ну или хотя бы тёплая накидка. Очень странно? Ну не в одном же сюртуке он разгуливал по ночному холоду?

Ухватив утопленника за плечо, Туран рывком перевернул его на спину. Замогильный холод стрельнул в ладонь.

Ё-ё-ё!!! Точно он! Ласс Амнос, младший сын убитого купца Влига Амноса. Даже в потёмках легко узнать холёное личико с тёмными пятнами распутной жизни под глазами. В аккурат дворянин недоделанный.

Вот оно как вышло: ещё один труп из славной купеческой фамилии Амнос. Неужели Никар Амнос, старший брат утопленника, руку приложил? После смерти отца и нелюбимого брата он точно наложит лапу на дело Влига Амноса. Однако, не пойман, не вор. Нужно искать доказательства.

Дотрагиваться до утопленника противно. Аж дрожь пробивает. Но надо. Влага и холод стальными иголками колют пальцы. Туран, подцепив лацкан сюртука, левой рукой вытащил из внутреннего кармана бумажник. Внутри пусто, только несколько медных монет сиротливо жмутся на дне кармашка для мелочи. Хотя… Превозмогая дрожь, Туран снова залез во внутренний карман и вытащил пару сотенных банкнот.

Двести виртов – месячное жалование городового или чиновника средней руки. Богатый улов, однако. Только… Не верится, будь у младшего Ласса столько денег, он пошёл бы домой. Да его ли это деньги?

Видимых повреждений на теле нет. В ограбление, Туран задумчиво помахал сотенными купюрами, присяжные не поверят. А вот версия о несчастном случае выглядит куда более правдоподобной. «Пьяного в дребадан Ласса Амноса черти унесли на берег Витаки и столкнули в ледяную воду», – именно так заявит на суде адвокат старшего Никара Амноса. Обязательно заявит. Впрочем, не стоит торопиться с выводами.

- Ну? – вытирая мокрые ладони о брюки, Туран поднялся на ноги. - Рассказывай, как дело было.

- Было дело, того, было! – портовый сторож засуетился. – Я, как полагается, витус, обход делал. Тут, бывает, шалят по ночам. Ну я, значится, глядь – пятно на воде, тёмное такое. Подбегаю ближе… Батюшки! Мёртвый человек, утопленник, значится, в воде болтается. Аккурат рукавом за евану сваю, под пристанью, зацепился.