Проклятые судьбы (ЛП)

Я не могла оторвать глаз от бассейна, пока мы переносились в ту ночь, когда погибли наши родители. Еще до того, как все началось, я знала, что это именно оно, как будто шепот говорил мне об этом, несмотря на то, что я не могла их понять.

Дым клубился в воздухе, и у меня перехватило дыхание, когда я заставила себя наблюдать за неизбежным развитием событий.

Наша мама и Дикий Король были в своей спальне, стоя у потайной двери в задней части комнаты, пока Аструм держал за плечи семилетнего Габриэля и слушал, что они хотели сказать.

— Ты должен убедиться, что никто не сможет его найти, — настаивала наша мать, и слезы текли по ее лицу. — Ты должен заблокировать его воспоминания и его дары тоже. У него не должно проявиться Зрение, пока опасность не минует, иначе его найдут.

— Мамочка? Я не хочу оставлять тебя, — сказал Габриэль, потянув ее за юбку, и она опустилась рядом с ним, притянув его в свои объятия.

— Я всем сердцем желаю, чтобы этого не случилось, — всхлипывала она. — Но я обещаю, что однажды ты найдешь своих сестер. Однажды у тебя будет шанс исправить это королевство и спасти наш народ от угроз, которые преследуют его.

— Возьми, — приказал король, сунув в руки Аструма что-то, спрятанное в красной ткани.

— Но, сир, я недостоин этого! Я не смогу…

— Если ты хотя бы попытаешься им воспользоваться, ты умрешь, — прорычал король, выглядя при этом таким же диким, как и его репутация. — Это не для тебя. Оно для моих детей. Спрячь. Спрячь это хорошенько и вычеркни из своей памяти.

— К-конечно, ваше величество, — согласился Аструм, пряча предмет под плащ дрожащими пальцами.

— Ты никогда не должен позволить Габриэлю или девочкам узнать, кто их оберегает, — фыркнула наша мать. — Если они узнают, кто ты, пока ты еще жив, судьба повернется, и их убьют. Я видела это. Они никогда не должны узнать…

— Я понимаю, моя королева, — ответил Аструм, нежно поглаживая волосы моей матери. — Я буду присматривать за твоими детьми и охранять их до моего последнего вздоха, и они никогда не узнают, кто я такой. Клянусь в этом всеми звездами.

— Ты поклянешься не только ими, — прорычал король, хватая Аструма за руку и сжимая его лицо другой. — Ты заключишь со мной договор душ.

— Д-да, сир, — согласился Аструм, его глаза были дикими от страха.

— Ты будешь охранять наших детей издалека всем, что у тебя есть, и ты никогда не позволишь им узнать твою личность, пока ты дышишь. Ты спрячешь артефакт в таком месте, где мои враги никогда его не найдут, и только мои дети смогут его обнаружить. Принеси эту клятву под страхом наказания своей души. Если ты не справишься с заданием, твоя душа будет вырвана из хранилища звезд и отправлена гореть в муках и страданиях на все времена. Ты клянешься? — потребовал Дикий Король.

— Клянусь, — ответил Аструм, подняв подбородок, и тут между ними пронеслась вспышка красной и черной магии, которая обвилась вокруг их тел, прежде чем погрузиться в их кожу.

Наша мать зарыдала, когда король вырвал Габриэля из ее рук, поцеловал его в голову, а затем толкнул его в объятия Аструма и заставил их обоих пройти через потайной ход.

Габриэль кричал и пытался вернуться к ним, но Аструм крепко держал его, на лице мальчика было написано страдание.

— Это единственный выход, — рыдала наша мать, когда Аструм оттащил его назад, и я могла сказать, что она хотела, чтобы все было по-другому.

Она закричала от горя, когда король закрыл дверь между ними, и мое сердце сжалось от боли за нее, когда она в последний раз попрощалась со своим сыном.

Я хотела повернуться к Габриэлю и заключить его в свои объятия, но видения еще не закончились, и все снова изменилось.

Двое младенцев кричали в своей кроватке, а наша мать стояла над ними, нанося яростные удары магией, защищая их от большего количества Нимф, чем я могла сосчитать.

Наш отец находился в дальнем конце комнаты, сражаясь с еще большим их количеством, он ревел от ярости и сражался с такой мощной магией, что стены дворца дрожали.

Я с ужасом наблюдала, как все больше и больше Нимф врывалось в комнату, и с криком боли наш отец был повержен.

Крики нашей матери были оглушительными, когда ужасный предсмертный хрип Нимф наполнил воздух, и они боролись за то, чтобы кто-то один пронзил сердце Короля своими щупами и украсть его магию.

Все они помчались прочь от нашей матери, отчаянно пытаясь заполучить его, и когда они разбежались, за ними открылся человек.

Мое сердце замерло в груди, превратившись в твердый ком, когда Лайонел Акрукс вошел в комнату, а наша мать замерла, на ее лице был написан шок.

— Ты, — выдохнула она, глядя на него в полном ужасе, и я могла поклясться, что ее видения не показывали этого. — Я думала, ты наш друг, я думала…