Проклятые вечностью (СИ)

— Просто обстоятельства изменились не в его пользу, — пояснил Мираксис, глядя на вампиршу. — Но не беспокойся, я подарил ему куда больше, чем он мог рассчитывать. Я даровал ему жизнь, разумеется, при том условии, что он затаится в самом дальнем уголке Европы и не станет напоминать мне о своем существовании! Вашим друзьям, — он взглянул на зажатых в стальной хватке убийц Теней Дракулу и Ван Хелсинга, — и на это надеяться не придется.

— Ты жалкое ничтожество, — прокричала Анна. Происходящее с ними сейчас напоминало ей настоящую историю ужасов, ставшую явью. О, как она сейчас хотела пробудиться от фантазий злобного автора! Но эта была реальность. Не успев умереть, она попала в ад и рядом с ней горели самые близкие ее сердцу люди. Карл, Ван Хелсинг, Дракула, даже Селин… она знала их лишь пару месяцев, но сейчас ей казалось, что она прожила с ними ни одну жизнь, ибо за столь короткое время успела познать столько боли, что хватит на несколько жизней вперед.

— Осторожно, милая, нужно быть повежливее со своим новым господином, — перебирая ее шелковистые локоны, проговорил Мираксис, — если не хочешь провести вечность в смрадной темнице, после того, как я отправлю твоих друзей в ад.

— Тогда я предпочту последовать за ними, — глядя в глаза графу, проговорила она. Несмотря на то, что эти слова были сказаны во всеуслышание, предназначались они лишь ему, ибо принцесса была уверена в том, что другой возможности проститься у них уже не будет. Она смотрела на него, чувствуя, что впервые он открыл для нее свою душу, позволяя заглянуть в самые дальние ее уголки.

Вампир никогда не говорил ей о своей любви, напротив, долгое время даже самому себе отказывался признаваться в том, что эта зеленоглазая искусительница полностью завладела его мертвым сердцем. Впервые за века в его душе снова пылал огонь, но в очередной раз судьба играла против него. Видимо, есть люди, жизнь которых соткана из страданий, и высшие силы посылают им мимолетное счастье лишь для того, чтобы его отобрать, причинив душе еще большую боль.

Это был еще один урок, возможно, последний в его жизни. Он слишком упивался своим бессмертием и своей властью, но жизнь расставила все по своим местам, показав ему одну истину: сколь бы ни было велико твое могущество — это лишь эфемерная иллюзия, подобная карточному домику, который рассыпается от малейшего дуновения ветра. Так произошло и с ним. Когда он был уверен в своей непобедимости, его сбросили с пьедестала. Тогда он пожелал сохранить самую главную свою драгоценность, укрыться вместе с ней на краю земли, но и здесь его ждало горькое разочарование. И к чему его все это привело? Он, склонившись перед своим злейшим врагом, был вынужден глотать дорожную пыль, наблюдая за тем, как Мираксис, шутки ради, унижает его возлюбленную. Еще никогда графу не приходилось чувствовать себя таким беспомощным и ничтожным, как сейчас.

К собственному стыду, эти мысли терзали и Ван Хелсинга. Он был предводителем небесного воинства, всемогущим архангелом, которому было позволено стоять в присутствии самого Господа. В былые времена, вооружившись своим судьбоносным копьем, одним лишь взмахом расчертив небеса, он мог разбить целые армии, а сейчас, раздираемый когтистыми лапами приспешников Каина, был не в состоянии поднять головы, в то время как демон, выбравшийся из ада, мучил несчастных женщин. Невозможно было придумать большей пытки для ангела, чем сделать его беспомощным человеком, бросив в водоворот людских страстей, обратившийся пламенем преисподней. Что ж, теперь он мог с уверенностью сказать, что стал первым архангелом, которому довелось побывать в четырех мирах, ибо громом он был низвергнут с небес, огнем крещен в адской бездне, священной водой омыт в чистилище и все это для того, чтобы найти свой конец, утопая в грязи на грешной земле. Воистину, своими деяниями и муками он искупил былые грехи.

Переводя свой взгляд с Анны на Селин, он мысленно восхищался силой и несгибаемой волей этих женщин. На их долю выпали те же испытания, и они несли это бремя, высоко подняв голову. Они стоили того, чтобы пройти за них через все адские муки и последовать за ними в огонь преисподней. И пусть его крылья сгорят в этом пламени, пусть он никогда не вернется на небеса… сейчас это не имело никакого значения, ибо небеса ему дарили голубые глаза Селин, светящиеся подобно чистейшим озерам, сохранившим в себе свет солнечных лучей.

— Каково это, — проговорил Мираксис, подходя вплотную к Дракуле, — каково это видеть страдания любимой женщины, будучи не в состоянии ее защитить? В очередной раз… Впрочем, могу тебе пообещать одно, твои страдания не продлятся долго, ибо я осушу тебя до дна, до последней капли!

— Мы осушим! — вмешалась Мирабелла, до этого момента хранившая молчание.